– И как ты себе это представляешь?

– Ну, на юге вы ведь взяли пробы моей крови. Я сейчас за пультом. Я вижу нити, связывающие их. Я мог бы... Даже если остальные люди не будут обладать той же магией, что и я, я могу изменить их поведение.

– Воробей, - Номи сделал шаг вперёд и поймал странника за руку, прерывая колдовство. Словно молния ударила его в ладонь. Мурашки пробежали вдоль хребта, и волосы встали дыбом. Воробей пах нежитем. Ощущался нежитем. И взгляд у него был чужой и незнакомый. Когда произошло изменение? Охотник не заметил: вокруг всё воняло краулером, а эхо Глена до сих пор гуляло в голове.
– Нам нужно их просто остановить.

– Но мы сможем построить новые Обители...
– голос Воробья не нравился Номи всё больше и больше. Неправильные интонации, чудные ударения в словах и паузы там, где их не должно бы быть. Словно странник сам попал под какие-то непонятные чары.
– Новые города, дороги, заставить их работать вместо нас в полях, разводить скот... они даже лечить могут! Намного лучше, чем даже лекари Талулу.

– И что? Это сейчас ты можешь ими управлять, но ты не вечен. Пройдёт несколько поколений, и наши потомки опять столкнуться с нежитями, вот только магии, чтобы добраться сюда и прекратить всё это, у них уже не будет.

– Это твой Глен-не-Глен тебя науськивает?
– Нахмурился Воробей. Он шатнулся, но смог удержаться на ногах. Пульт-алтарь перед ним переливался разноцветными огоньками, панели на стенах по-прежнему показывали разные места на Унхоне.

– Нет, это я. Ты делаешь что-то неправильное. Или с тобой алтарь делает что-то неправильное. Ты заигрываешь с нежитями, а этого делать нельзя.

– Но Глен...

– Из-за него я потерял учеников! И Основатели только знают сколько людей погибло по его прямой или косвенной вине! Я не хочу тебе такой судьбы. Бремени...

Странник фыркнул:

– Это не бремя. Я замкну нежитей на себя. Они будут моими руками и глазами. И всё сделают так, как я захочу. Не нужно будет больше скрываться. Никто не посмеет больше мне угрожать или командовать!

– Воробей...

– Ха! Ха-ха!
– Лицо странника стало совсем безумным. В спину Номи пахнуло жутью, будто наждачкой продрали по загривку. Краулер вернулся к двери и заглянул в комнату. Вытянул две своих хваталки и острожно протяну вперёд, через порог.

– Воробей! Что ты делаешь?! Воробей!!!
– Номи крепко обнял его и оттащил от пульта. Что делать дальше он не знал: вырубить странника? А вдруг если тот будет без сознания, то всё станет только хуже? Может, его магия окончательно перестанет действовать на местного стража, если даже сейчас она заметно ослабела в сравнении с тем, когда странник был в своём уме? Да и нужно закончить ритуал над алтарём. Что бы Глен ни говорил, Номи понимал: самому ему не справиться.
– Опять творишь не пойми что, а часть с техникой безопасности не читал, небось? Приди в себя.

Он крепко тряхнул своего напарника.

– Отпусти!
– Попытался вырваться из его хватки странник.

– Это ты отпусти! Если ты сейчас же не отпустишь этих тварей, я потеряю тебя! А я не хочу тебя терять!

Воробей замер:

– Т-ты... что?

– Подохнем мы с тобой здесь оба, идиот! Просто выруби их!

Воробей несколько раз моргнул. Номи стоило больших усилий оставаться на месте и не дёргаться лишний раз: близкое присутствие нежитя, да ещё такого, сводило его с ума.

– Ладно, - наконец, кивнул Воробей.
– Ладно. Я сделаю, как ты говоришь, но мне всё равно нужно вернуться к пульту. Ты доверишься мне?

– Хорошо, - согласился Номи. Он ослабил хватку.
– Только, пожалуйста, не глупи. Ещё одной попытки у нас просто не будет.

– Договорились.

В этот раз движения странника были намного более скупыми, и времени для видимого эффекта понадобилось меньше. Одна за другой гасли настенные панели, в комнате становилось всё темнее, пока не остались только фонари, принесённые с собой, да огоньки алтаря. Наконец, Номи смог глубоко вдохнуть: присутствие краулера больше не давило на него, только запах остался висеть в воздухе, густой и отвратительный. Воробей нажал ещё пару выступов и положил обе ладони сверху на пульт. Огоньки его погасли.

– Ну, вот и всё, - вздохнул странник.
– Прощай, мировое могущество.

Его повело, и он бы упал, но охотник успел его подхватить.

– Ты чего?

– Устал что-то, - вздохнул странник и закрыл глаза.

– Эй? Воробей? Эй?!

Но Воробей не отвечал.

Огонь потрескивал и время от времени сыпал искрами, уносящимися в ночное небо. В вышине перемигивались звёзды. Охотник любил когда сезона дождей заканчивается - нет этого давящего покрова туч над головой, нет бесконечной сырости. Угли переливались жаром. Охотник снял котелок с костра и принялся заваривать чай. Лошади спали. Странник тоже. Один Номи бодрствовал, неся ночную вахту: пусть нежитей рядом и не ощущалось, да и людьми они были единственными на многие сотни километров вокруг, дикий лес был полон и других опасностей.

Закутавшись в одеяло поплотнее, грея руки об кружку с чаем, Номи закрыл глаза вслушиваясь в мир вокруг. Шла уже вторая ночь с тех пор как они выбрались из подземелий Стола С, и его всё не покидало странное чувство нереальности происходящего. Неужели всё? Неужели нежитей больше не будет? Как-то отправляясь в великий поход Номи не задумывался о том, что будет после, если их миссия удастся. И вот, всё получилось. Что теперь? Охотники Насатера больше не нужны. Вся его жизнь на самом деле потеряла смысл, ему больше незачем существовать. И его детям. Хотя, конечно, и Миро, и тем более Лаши смогут найти новый смысл. Но вот он... Сможет ли он? Старую собаку новым трюкам, как говорится, не научишь.