Пока упырь говорил, я оказался рядом с оружием. Пусть оно и не из чёрного серебра, но всё лучше, чем ничего. Оперевшись о стену, начал сползать к земле, будто теряю сознание. Мгновение, и рукоять легла в ладонь.

Задача выполнена, правда, теперь стал вопрос, что делать дальше?

Но долго думать не пришлось — разговоры надоели упырю и он неуловимым движением оказался возле нас и одной рукой схватил за шею меня, а другой — мастера Фонтена.

— Что тебе сказала тогда эта идиотка? — вампир поднял меня за шею, и мы встретились глазами. Ответить ничего не получилось бы при всём желании — шея горела огнём от боли, а дышать было попросту невозможно. — Что ты знаешь?

Одной рукой я ухватился за кисть порождения зла, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить нагрузку на горло, а другой начал тыкать остриём стилета куда придётся. Однако никакого эффекта мои удары не имели — упырь, кажется, их даже не замечал.

— Отпусти юнца, кретин, — с трудом прохрипел мастер Фонтен, которому тоже приходилось несладко, хотя его ноги и стояли на земле. — Он же не может говорить!

От недостатка воздуха перед глазами поплыла разноцветная рябь и круги, словно от брошенного в воду камня.

— Отпусти его... — мой товарищ не оставлял попыток хоть как-то помочь.

— А знаешь, теперь это уже не имеет значения, — задумчиво проговорил вампир, которого не беспокоили ни раны, ни вес моего тела, удерживаемого одной рукой. — Всё равно ты сейчас умрёшь.

И сквозь туман убегающего сознания я почувствовал прикосновение клыков. Опять.

Глава 6

Приятная теплота разливалась по всему телу и пульсировала в такт ударам сердца. Всё тише и тише. Давно мне не было так хорошо и спокойно. Мысли рвались и распадались, превращаясь в образы. Вот отец, рисующий у окна в нашем доме, и тёплое молоко с мёдом от тётушки Ясуи. Cледом прыжок с обрыва в реку, от которого захватывает дыхание и...

Удар! Спина, повстречавшаяся с оградкой особняка, болела, перед глазами какое-то сплошное мельтешение, а грудь давит отсутствием воздуха. Глубокий вдох и прохлада, наполнившая лёгкие, приносит облегчение.

Что-то произошло, но что именно я понял, только когда увидел распластанную на земле тушу бургомистра и господина Глена, отбивавшегося в доме сразу от нескольких противников, которые лезли, мешая друг другу и устраивая давку.

Судя по всему, он выкинул тушу упокоенного, наконец, управителя, которая и сшибла всех нас с ног. Даже упыря. Вон он, поднимается, как ни в чём не бывало, и осматривается по сторонам. Видимо, решает, что предпринять дальше — напасть на интерфектора или оставить его заботам мертвецов.

Двигаться совсем не хотелось, а хотелось просто лежать и дожидаться конца. Но отец всегда говорил, что как из выпитой чаши можно добыть ещё капельку вина, так и в человеке обязательно есть немного сил, каким бы опустошённым он ни был. А значит, нужно брать себя в руки и действовать, ведь помочь господину Глену больше некому — мастер Фонтен лежит без сознания, да ещё и связанный. Ему бы кто помог.

Тем более, я заметил на огромном пузе бургомистра Клинок, который его убийца то ли не посчитал нужным забирать, то ли просто не заметил. Перебарывая подкатывающую дурноту, я подполз к нему на четвереньках и потянул кинжал из ножен. И когда оружие уже почти было у меня в руках, господин Глен прокричал срывающимся голосом:

— Нет! Он не упокоен! Чёрное серебро его не берёт! — в славах мужчины чувствовалось отчаяние. — Беги!

Легко было сказать, да трудно сделать. На карачках особо не побегаешь, а встать на ноги я пока не мог — голова продолжала кружиться.

Однако когда мертвяк зашевелился, я вновь припомнил отцовскую мудрость и кое-как поднявшись, засеменил в сторону. Теперь у меня было два кинжала: в одной руке — стилет, который я так и не выронил, а в другой — Клинок. Что делать с этим богатством, правда, было не совсем ясно.

Упырь, к слову, решил сперва разделаться с мастером Фонтеном, лежащим прямо под окном, что было довольно глупо — тот, связанный и в беспамятстве, представлял наименьшую опасность. Но видимо, тёмные сущности, как и люди, умны далеко не все.

Наверное, правильнее было бы сейчас убежать и оставить интерфектора разбираться с порождениями зла самостоятельно, ведь это его обязанность. Но поступить так я не мог, да и не хотел.

А господин Глен, похоже, решил попытаться стравить тёмные сущности между собой. Заметив приближение упыря, он выпрыгнул в окно, а следом буквально посыпались порождения зла, которых, как оказалось, в комнате было четверо.

Не знаю, напали бы покойники на вампира или нет, но тот, не разбирая своих и чужих, принялся с такой силой и скоростью размахивать руками, что ударом отбросил интерфектора на пару шагов. И зацепил сразу нескольких мертвяков, которые тут же напали на нового врага — им, похоже, не было никакого дела до того, кого кусать и рвать на части.

Господин Глен выглядел пугающе и немногим лучше тех, с кем сражался. Не будь кольчуги из чёрного серебра, выстоять в схватке с такими врагами он бы не смог.