Время послеобеденное, жизнь в городе, раскаленном жарким южным солнцем, замерла до вечера. За все время встретил всего двоих куда-то спешащих прохожих, видимо, торопились поскорей добраться до своих домов, надеясь за их стенами получить хоть немного спасительной прохлады.

,,Могучий Абан" выглядел со стороны очень скромно- потрескавшиеся белые стены, маленькие окошки с мутными, припорошенными тонким слоем пыли стеклами, входная дверь, похоже, была ровесницей заведения, об этом говорил светло-серый цвет выжженной солнцем древесины. Что там говорить, степняки народ не очень богатый. За столиками в зале узнал нескольких наших бойцов, но Мурдона среди них не было. Поинтересовался, где прячется старший охраны. В ответ услышал, что он наверху у себя в комнате и сейчас беседует с каким-то Верховным форухом. Смекнув, что я ничего не понял, объяснили, что так называют колдунов и говорящих с Абалом у их народа. Двое ребят взялись проводить меня на второй этаж до комнаты своего начальника . В ответ на стук послышалось красиво закрученное ругательство. Не знал, что Мурдон так умеет. Хотя нет, голос принадлежит кому-то другому. Форух? А этот служитель культа мне нравится. После объяснений сопровождающих, кто именно пришел, дверь, наконец, распахнулась. Внутри находились двое разумных. Одного, который и впустил меня внутрь, я прекрасно знаю.

– Хорошего дня, уважаемый Мурдон.

– Хорошего дня, Виртон. Познакомься, Верховный форух народа абанов Хорум Сердак.

Этот самый Сердак сидит за столом и с интересом меня рассматривает. Очень примечательная личность- точный возраст определить не берусь, но понял, что колдун стар, очень стар, хотя и держится бодрячком. Страшно худой, весь какой-то высушенный и обожженный южным солнцем (почему-то вспомнилась входная дверь постоялого двора), взгляд хитрый, оценивающий. И по всему видно, что в очень сложных отношениях с животным миром Рамеи. На голове какое-то сооружение из ярких перьев, раньше принадлежавших довольно крупной птице, на шее кожаный шнурок со здоровенными, страшноватого вида зубками, красой и гордостью неизвестного хищника, завершает картину накидка из шикарного , песочного цвета меха, играющего переливами даже в скверно освещенной комнате. И внушительного вида посох,на котором... Нет показалось, череп не человеческий, тоже какого-то зверя. Сердак коротко мне кивнул и посмотрел на Мурдона, тот в два прыжка подскочил к старику, и, почтительно склонившись к нему, начал внимательно выслушивать наставления. Похоже, очень большая шишка этот Верховный форух, наш начальник охраны, по-моему, тоже не совсем простой абан, просто так ни перед кем расшаркиваться не будет.

– Виртон, я с ребятами сейчас выйду, Верховный форух хочет поговорить с тобой без свидетелей. Вашей беседе никто не помешает, мы об этом позаботимся.

В комнате остались я и старик. Попытался определить, как у него обстоят дела с магией. Очень странно, наличие субстрата чувствую, но собственный источник почти не ощущается, настолько мал. Напряг память, раньше с таким не сталкивался, но точно читал или слышал. Вспомнил, похоже, старик сильный жрец с собственным постоянным каналом на божественный план. Канал, конечно, не очень мощный, но меряться с ним силами даже при наличии заветного мешочка не рискнул бы, слишком я мало знаю о жрецах. А им по силам многое, очень многое.

– Виртон Берт, тен-нейлеке, рад видеть тебя в добром здравии. Поверь, я не враг тебе, садись за стол, мы будем говорить.
– Негромким, скрипучим голосом приветствовал меня Верховный форух.

Опасности не чувствую, устроился на неудобном, ветхом стуле напротив старого жреца.

– Я форух, говорящий с великим и могучим Абалом, искал тебя, выполняя его повеление. Ты когда-нибудь слышал об ограничениях, не позволяющих пришлым богам напрямую вмешиваться в жизнь разумных?

Слышал еще на Земле. С одной стороны все правильно, нечего чужакам лезть в дела местных, а с другой, какой же ты бог, если он не можешь почти ничего сделать, даже если приперло? Полная ерунда получается. Поделился своими сомнениями с Хорумом. Тот расхохотался.

– Я ошибаюсь, или безусый юнец только что признался, что считает небожителей, которых касаются ограничения, неполноценными? Не нам обсуждать законы, по которым живут боги. Великий Абал пришел к нам из другого мира. Абаны, считающие, что сбежавшие дети создателя предали их и бросили на произвол судьбы, приняли его душой и сердцем. В наших степях, на земле, где его искренне почитают, он может гораздо больше, но тоже далеко не все. Мы верим, что наступит день, когда Рамея полностью примет его и он станет первым в новом пантеоне этого мира. Если что-то недоступное для него в силах выполнить человек, он поручает это нам, форухам, поэтому я сейчас и сижу с тобой за одним столом. Великий приказал мне найти Виртона Берта и спасти от большой беды, если не вмешаться и позволить событиям идти своим чередом, очень скоро тебя не станет. Ты нужен Абалу живым и по возможности здоровым, у него на тебя большие планы. Я хотел бы вместе со своими людьми присоединиться к отряду Мурдона и сопроводить тебя сначала до Карахана, а потом приглашаю посетить храм Абала в наших землях. Это почти по пути, ты потеряешь всего-то два-три дня. Великий хочет сам побеседовать с тобой, ты сможешь говорить с ним в храме, у алтаря.

А вот это неожиданно, оказывается , мной заинтересовался самый настоящий бог, пусть и не совсем полноценный. Не думаю, что это хорошо. На Земле я относился к божествам с почтением, но ни одному из них не поклонялся.

– Не чувствуешь в себе такой потребности, значит еще не пришло время.- Наставлял меня когда-то Трофим.

Чувствую, что старик говорит правду, но нужны ли мне такие союзники? Чем сильней друзья, тем могущественней враги. И у меня много, очень много вопросов к этому жрецу.

– А чем я так интересен Великому?

– Моя задача не дать тебе умереть, с вопросами придется подождать, Абал сам тебе все расскажет, ну, или то, что сочтет необходимым.

– А угроза моей жизни, кто, где, когда? Об этом -то вы можете рассказать?

– Это случится в Карахане, предлагаю подробно все обсудить, когда будем подъезжать к городу. Так будет лучше, раньше времени не станешь забивать себе голову предстоящими проблемами. Согласен?

Ой, совсем не согласен, я уже забил себе голову проблемами. Кто же такой умный собирается отправить меня на тот свет? Зубы обломает, я не собираюсь умирать. Обо мне Хорум Сердак говорить не хочет, попробую спросить о ком-нибудь другом.

– А Великий, он бог воинов?

– Почти, воинской доблести и чести. Абаны в общем-то мирный народ, мы большей частью скотоводы, но если берем в руки меч, у врагов трясутся поджилки, все знают, каковы мы в бою, ну и еще то, что никогда не берем пленных. Враг должен умереть, так говорит Великий. Нам по душе такой бог.

– А почему он здесь, у каждого бога есть свой мир, а то и несколько?

– Великий не очень любит говорить о случившемся, воспоминания до сих пор отзываются нестерпимой болью в его сердце. Был процветающий мир, а однажды его не стало. Это сделали сами разумные, разгоряченные действиями некоторых небожителей, желающих извлечь из большой войны маленькую личную выгоду и увеличить число поклоняющихся им. Великий пытался не допустить катастрофы, но ему мешали.