Он больше не один. Что бы ни случилось, рядом с ним всегда будет Мигель.

Пятница, 24 января

Кабинет декана Джеффри.

Эванстон, штат Иллинойс.

Когда Олдридж вошел в кабинет, декан Джеффри сидел с хмурым лицом.

— Проходи, — сказал тот. — Присаживайся.

— Конечно, сэр. — Олдридж послушно сел.

— Это можно сказать неофициальная встреча. На сто процентов.

— Понимаю. — Олдридж очень на это надеялся.

— Из того, что было сказано, я сделал вывод, что твое нападение на доктора Фри было спровоцировано?

— Да, верно. У нас было... прошлое, если можно так сказать.

Декан выгнул бровь.

— Вы встречались? Устав университета это не запрещает, но могут возникнуть проблемы.

— Э-э… нет. Не совсем. Когда я только пришел сюда работать, я хотел отношений. Но Уэсли... доктор Фри... хотел только физическую связь. Мы друг другу... не подходили. Дальше этого дело не зашло. По крайней мере, для меня. Но еще на протяжении долгих лет он общался со мной... неуместно.

— Как на рождественской вечеринке? — с серьезным выражением спросил декан Джеффри.

— Да. Но это лишь один случай из множества. Однако, клянусь, я не представлял, что это и на студентов распространялось. Я считал, что на мне он как-то... зациклился. Но, похоже, ошибался, и мне ужасно стыдно за свое соучастие. Я должен был раньше к вам подойти. Возможно, ничего бы из этого не случилось. Простите.

— Да. Что ж. Выдвинутые против доктора Фри обвинения, естественно, будут расследоваться, а материалы будут переданы в отдел кадров университета. Все очень серьезно. В связи с этим, доктор Фри донес до нас слухи, что ты состоишь в отношениях со студентом из нашего университета, и таким образом пользуешься своим служебным положением. К сожалению, это нам тоже придется выяснить.

Олдридж вздохнул.

— Не стану отрицать, что я встречаюсь со своим бывшим учеником. В этом семестре он не посещает мои лекции, и я совершенно не возражаю, если вы проверите мои оценки в отношении его работ. Он получил «четверку» обоснованно и своими усилиями. Но во избежание дальнейшего конфликта интересов, он переводится в другой университет. Кроме того, Мигель взрослый студент и ранее служил на флоте. Я считаю, что его оскорбит тот факт, что в отношении его успеваемости я пользовался служебным положением.

Доктор Джеффри просиял.

— Очень обнадеживающие новости. Мы, естественно, изучим его оценки и также опросим студента, о котором идет речь, но если все так, как ты говоришь, я думаю, никаких существенных дисциплинарных мер не последует. Однако, полагаю, что доктора Фри вскоре поместят под административный надзор во время расследования. Нам нужно найти замену на его лекции. Поэтому, я отдаю тебе его группу по биологии и два практических занятия. Для тебя это удобно? — Декан вопросительно поднял бровь.

Две дополнительные лабораторные работы и лекция к расписанию? Если это максимальное наказание, Олдридж с радостью возьмет на себя дополнительную работу.

— Да, конечно. Рад помочь, — сказал он.

— И между нами, Олдридж, я разочарован, что ты ни разу не пришел ко мне насчет домогательств доктора Фри, но все же я чувствую себя виноватым. Он хороший друг моей жены, и из-за этого я не обращал внимания на то, на что должен был. За это я прошу прощения. Мы все ошибались в суждениях по этому вопросу, но я бы очень хотел все исправить и двигаться дальше. Надеюсь, что нам удастся.

— Конечно, — ответил приятно удивленный Олдридж. — Я тоже бы этого хотел.

Покинув кабинет доктора Джеффри, Олдридж испытал такое облегчение, какого не было никогда в его жизни.

Пятница, 24 января

Спальня Олдриджа.

Эванстон, штат Иллинойс.

Когда Олдридж вернулся домой, Мигель попросил его одеть что-то сексуальное, но не связанное с костюмами и бабочками.

Олдридж непонимающе на него посмотрел. Он заметил, что Мигель был одет немного официальнее, чем обычно: в узкие черные джинсы, черные ботинки и темно-красное поло.

— Мы куда-то идем?

— Да. Переодевайся, papi.

— А что если я не хочу никуда идти?

Мигель схватил Олдриджа за лацканы пиджака и страстно поцеловал.

— Меня это мало волнует. Иди, переодевайся.

И Олдридж пошел.

Мужчина рылся в шкафу и не представлял, что надеть. Не помогало и то, что он не знал, куда они собирались. В итоге Олдридж остановился на джинсах, которые не носил со времен студенчества. Они оказались немного тесноватыми, но не слишком, и мягкими после многочисленных стирок. Поверх он надел такую тонкую черную рубашку, которая казалась практически прозрачной. Мужчина поколебался, но все равно надел галстук, максимально подобрав его под цвет рубашки Мигеля. Олдридж надел черные носки, ботинки и поспешил вниз, откуда доносились голоса.