Дочки захлёбываются своим горем – первые утраты, расставания на всю жизнь. Жмутся к нам – маленькие воробышки. Всё у вас будет хорошо, мои сладкие! Скажете спасибо мне когда-нибудь, что увезла вас из бандитского микрорайона, наполненного малолетними наркоманами и проститутками, где вы со всеми своими английскими гимназиями, музыкальными, балетными и художественными школами всегда были «белыми воронами».

За час до вылета самолёта мужа арестовывают. Двое энергичных молодых людей приближаются к нему с каменными лицами, подхватывают под руки и уводят. У меня уже нет никаких сил – ни волноваться, ни кричать, ни выяснять. Через час – как раз перед отлётом – его отпускают: наш «непризнанный гений» прихватил во внутреннем кармане пиджака свежеразработанную им программу по складированию консервов! «Особисты» решили, что Родина ничего особенного не теряет в его лице, и отпускают супруга вместе с его программой. Семья воссоединяется и спешит к трапу самолёта. Всё. Впереди Израиль.

Как ни странно, в полёте ничего особенного не происходит. Поражает обилие религиозных евреев в салоне самолёта. Такого обилия кип и пейсов ранее я не видела никогда. Привыкай. Теперь тебе с этим жить.

За несколько дней до отъезда я пришла проститься со своей подругой-одноклассницей.

– С ума сошла! Куда ты едешь? Кто тебя там ждёт? Евреи будут плевать вслед твоей русской морде, – орала она, несясь вниз по лестнице вслед за мной, убегающей от её справедливого гнева. Интересно, права ли она? Будут ли плевать мне вслед эти религиозные евреи? В салоне самолёта они выглядели вполне миролюбиво.

Самолёт благополучно приземляется в тель-авивском аэропорту под бурные рукоплескания приземлившихся. Очень хочется плакать от избытка чувств, очень смешанных и непонятных. Отрезвляюще действуют русскоговорящие женщины в форменных костюмах, встречающие новоприбывающих «алимов» – так здесь называются новые репатрианты. Сухие командные фразы, лаконичные объяснения всей этой толпе взрослых и детей, перемешанных со стариками и калеками.

Все мы сильно напоминаем стадо перепуганных овец. Наконец-то все формальности позади и в руках – новенький израильский паспорт. Процедура принятия в объятия новой Родины отлажена до автоматизма.

Это радует – мне всегда был приятен порядок во всём.

Выходим наружу из здания аэропорта. Мама родная! После минус 25 градусов плюс 25! Тёплая южная ночь. Пальмы. Дождь(!) Хорошо, что у каждого – свой зонтик! Очень много иврита, всё непонятно, но нас встречают от религиозной организации, адрес которой мне дали знакомые буквально в последние дни перед отъездом. Как хорошо, что мы не поленились разыскать там, в далёких переулках, в немыслимой глуши среди снежных сугробов их представителя – маленькую хрупкую женщину в поношенном халатике! Что бы мы делали сейчас одни здесь, в незнакомой стране, без языка, родственников и знакомых?

Нас везут в Тель-Авив на микроавтобусе. Сопровождает нас и будет курировать в ближайшие дни наш бывший соотечественник. Потом он будет моим другом все последующие годы. Я с его помощью куплю свою первую недвижимость. Мои дети будут пользоваться его посредническими услугами при покупке квартир.

А тогда – он был первым израильтянином, встреченным нами на этой земле. Я смотрела на него во все глаза!

– Завтра снимете квартиру, я покажу несколько хороших вариантов. Потом – в банк, медицинская страховка, детей – в школу, вас – учить язык.

Так, пока вроде бы всё ясно.

– Ну, до завтра! Я заеду утром. А пока располагайтесь здесь и отдыхайте. Это хороший дорогой отель.

Легко сказать – отдыхайте! За окном – влекущие огни ночного Тель-Авива, мы первый день в Израиле, всё складывается как нельзя лучше. Нет, нам просто необходимо отправиться гулять!

Идём по главной улице, рассматриваем вывески, людей, рестораны. Пытаемся читать слова. Последние месяцы перед отъездом мы всей семьёй пытались учить язык. К нам по вечерам приходил учитель в кипе и говорил:

– Ой, очень скоро настанет время, и вы будете сильно ругать себя за каждое невыученное слово!

Время настало. Мы себя ругали. Нужно было учить лучше, несмотря на то что свет давали редко, занимались при свечах, учить не хотелось, а хотелось задавать больше вопросов – как там живут? что едят? как одеваются?

Решили поужинать в кафешке прямо на тротуаре. Оставили там, как мы потом узнали, половину нашей будущей месячной зарплаты.

Официантом нашим был мальчишка-араб. Мы были дружелюбны, чисты и открыты общению с евреями, арабами и европейцами всех стран! Он закончил смену и пошёл показывать нам ночной Тель-Авив, заинтересованно поглядывая на моих девчонок.

Потом мы будем пить водку с этим парнишкой в нашем номере (у нас с собой было!), есть сало(!) и орать украинские песни.

Последним аккордом этого долгого дня стало «причастие» Средиземным морем.

Девчонки подбежали к тёплым волнам и, набрав воды в ладошки, окунулись в неё лицом.

– Мама! А водичка тёпленькая!

Да, водичка была ОЧЕНЬ тёплой! Невдалеке был слив сточных вод.

Но об этом мы узнаем позднее.