– Добрэ, - отозвался тихо Ковпак. Он тоже задумался вдруг: очень уж нелегкий момент выбрали они с комиссаром для военного парада. Хоть такой парад и сулил партизанам большой моральный выигрыш, но взвешивать сейчас приходилось буквально каждый шаг, каждое слово. И обращаясь ко всем, Ковпак спросил, уже громко: - Вопросы есть?

– Нет!..
– ответили ему со всех сторон.
– Нет вопросов. Все ясно...

– Ну, як всим ясно, тоди можэтэ быть свободны, - сказал Ковпак.

Все гурьбой вышли из штаба на улицу, невольно всматриваясь в сельскую площадь, где наутро нам предстояло устроить парад.

В Дубовичах улицы широкие, дома почти все новые, добротные. По всему видно было, народ здесь до войны жил хорошо. В центре располагались здания сельсовета, школы и двухэтажного клуба, словно рамкой окружая просторную площадь.

За ночь эта площадь была очищена от снега, у входа в школу установлена трибуна, спешно сколоченная нашими партизанами и местными плотниками. Часть трибуны, обращенную к площади, обтянули кумачом, на котором большими буквами самодеятельные художники старательно написали: "Слава нашей родной героической Красной Армии, разгромившей фашистских захватчиков под Москвой!"

А позади трибуны над входом в школу, тоже на красном полотнище было выведено: "Смерть фашистским оккупантам!"

Утром 23 февраля в 9.30, несмотря на жгучий тридцатиградусный мороз, площадь была уже заполнена народом. Смешливые чернобровые девчата, быстроглазые подростки, сивоусые деды, даже женщины с малыми детишками на руках, - буквально все жители пришли посмотреть партизанский парад настолько притягательным оказалось само это слово, что тоже отвечало задумке.

Руднев и Ковпак знали, что в соседних с Дубовичами селах Тулиголово, Быстрик и Жуков находятся передовые части гитлеровского генерала Блаумана. Противник, конечно, постарается заслать в Дубовичи своих тайных агентов из числа предателей. Учитывая и таких "зрителей", Ковпак и Руднев со своим штабом разработали специальный, если можно так выразиться, "сценарий" для проведения парада. Такого парада, после которого у всех карателей от страха прошел бы мороз по коже. Но вместе с тем, демонстрируя свои силы, мы не должны были, по вполне понятным причинам, раскрывать врагу, какова же наша численность на самом деле.

Когда жители, оставив свои дома, шли на площадь, парадный расчет ковпаковского соединения был уже построен не только на площади перед трибуной, но и на улице, выходящей на площадь. А это значило, что столпившиеся на площади жители (и вместе с ними те, кто проник бы сюда по заданию вражеского командования) не могли видеть всех партизанских сил.

В 9.55 на площадь верхом выехали Ковпак и Руднев, оба в шинелях, затянутые ремнями, в военных ушанках и теплых валенках. Легко соскочив с коней и передав поводья ординарцам, командир и комиссар направились к трибуне, сопровождаемые восторженными взглядами селян.

Но вот прозвучала громкая, раскатистая команда лейтенанта Горкунова:

– Пара-ад, смирно!..

Теперь взоры присутствующих были прикованы к нему - к командующему парадом. Горкунов - он был тоже в комсоставской шинели с пистолетом на правом боку - повернулся кругом и, чеканя шаг, молодцевато подошел к трибуне.

– Товарищ командир соединения!
– отрапортовал он.
– Представители частей и подразделений вверенного вам соединения выстроены для парада по случаю двадцать четвертой годовщины Красной Армии.

Ковпак и Руднев приняли рапорт. Затем командир обратился к партизанам, застывшим по команде "смирно".

– Товарищи бойцы, командиры и политработники! Поздравляю вас и в вашем лице все части и подразделения с двадцать четвертой годовщиной нашей славной героической Красной Армии!

Слова "в вашем лице все части и подразделения" были военной хитростью, рассчитанной на тайных агентов врага. Но это же было и надеждой для советских людей на временно оккупированной территории.

Послышались дружные аплодисменты. А парадный расчет точно одной грудью сделал вдох, и площадь огласилась могучим троекратным:

– Урр-ра-а!.. Урр-ра-а!.. Урр-ра-а!

Вслед за улетевшим куда-то за село победным кличем раздался мягкий, задушевный голос Руднева:

– Товарищи бойцы, командиры и политработники! Дорогие советские граждане села Дубовичи! Фашистские войска готовы в любую минуту ринуться на нас, но мы, советские партизаны, собрались сегодня здесь на встречу с вами, в вашем селе, чтобы вместе со всем народом нашей страны отметить два события: двадцать четвертую годовщину Красной Армии и крупнейшую победу ее над фашистскими захватчиками - разгром гитлеровских войск под Москвой!

Что тут поднялось!.. Ребята-допризывники, бросая в воздух шапки, кричали "Ура!". Женщины, улыбаясь, вытирали слезы радости. Некоторые старики и старухи истово крестились... А комиссар, сделав успокоительный жест рукой, продолжал:

– Гитлеровцы мечтали молниеносно покончить с нашим социалистическим государством. Но этому не бывать никогда! Весь мир теперь понял это. И хоть вероломному агрессору удалось подобраться к столице нашей Родины, но пятого декабря, как раз в день нашей Конституции, Красная Армия перешла в контрнаступление, разгромила гитлеровские войска под Москвой. Фашисты потеряли более трехсот тысяч солдат и офицеров. Враг отброшен от нашей столицы более чем на двести пятьдесят километров. Освобождены от захватчиков Московская, Калининская, Тульская, Рязанская области и часть районов Смоленской и Орловской областей. Наступление Красной Армии продолжается! Придет час освобождения и поруганной оккупантами Украины. Но приближение этого часа во многом зависит от нас с вами, товарищи. От всех советских людей, оказавшихся на временно оккупированной врагом территории. Мы не должны сидеть, сложа руки, и ждать, пока нас освободит Красная Армия. Мы должны всеми силами помогать ей! Надо здесь, в тылу врага, создавать партизанские отряды, уничтожать фашистов, карать предателей Родины. Надо лишать оккупантов продовольствия, фуража, не давать покоя врагу ни днем, ни ночью!.. Только так мы сможем приблизить час освобождения. А он придет, этот час. Враг будет разбит, победа будет за нами! Ура!