Шрифт:
– Наверное, здесь пора поставить перегородку, - тихо проговорил он, и его голос моментально сдетонировал в её воспалённом мозгу, отозвавшись неконтролируемым страхом и ещё более неконтролируемой тягой к этому мужчине.
Грудь ходила ходуном, в голове гудели странные голоса, предупреждая держаться от него подальше.
Она перехватила его цепкий взгляд – словно в чан с расплавленной ртутью нырнула. Его рука до сих пор покоилась на её талии, и он открыто наслаждался реакцией девушки, словно пойманной в силки птицей.
Неожиданно вспыхнул слепящий свет, заставляя сощуриться и прикрыть ладонью глаза. Одновременно с этим раздался торопливый топот ног. Аня стояла напротив, сжимая в руках теперь уже ставший бесполезным включенный фонарь.
Вера тут же отпрянула от Назара и одёрнула край задравшейся водолазки.
Туманов как ни в чем не бывало двумя пальцами затушил огонёк свечи и, ничего не говоря, пошёл дальше по коридору, завернув в левое крыло.
– Верка, ты с ума сошла – он же убийца! – прошептала Анечка, зажав рот ладошкой.
Вера прямо видела, как заработали в её голове шестерёнки, рождая на ходу свежие сплетни.
– Не понимаю, о чём ты. Я, между прочим, чуть не свалилась с лестницы, могла бы ноги переломать. И часто тут свет выключают? – она не знала, прокатит ли вариант заговорить горничной зубы, но ничего иного просто не придумала.
– Да я вот как раз фонарик тебе несла, - Аня протянула обшитый жёлтым пластиком корпус и одарила Веру любопытным взглядом. – А всё-таки, что вы делали тут вдвоём?
– Столкнулись. Случайно, - Вера дошла до комнаты Ларисы и отворила двойные створки. Женщина сидела точно так же, как и до того, как вырубили свет. Вот уж кого ничего не волнует.
– Ужин готов, овощное рагу. Будешь?
Вера отрицательно качнула головой и захлопнула перед носом Ани дверь. Облокотившись с обратной стороны о прохладное дерево, протяжно выдохнула.
Какое к черту рагу, если всего пару минут назад она пережила такое!
На её пути попадалась масса мужчин, и все они были разные: одни были робкими романтиками, другие безбашенными наглецами, третьи пытались добиться её напором, но никто из них не оказывал на неё такого странного, даже гипнотического влияния, как Назар. Было в нём что-то… отталкивающее, и в то же время это «что-то» притягивало.
Может быть, вуаль тайны, что окутывала его с первого дня их знакомства, а может, его взгляд – пронизывающе-серебристый. Пугающий, разбирающий на молекулы.
Взгляд из её прошлого. Из её ночных кошмаров.
Крадучись, словно хищник, он подошёл ближе. Опасно близко. В нос ударил запах самогона с примесью сигаретного дыма.
– Ну чего ты, Вер? Боишься меня, что ли? – выдохнул он, прижимая всем телом к мёрзлой стене. – Я видел, как ты танцуешь… Ты танцевала для меня же, правда?
Жар его дыхания резонировал с окружающим холодом, под распахнутой курткой она явственно ощущала упирающуюся в бедро выпуклость. Но даже не это так пугало её сейчас – расплавленная ртуть его глаз несла куда большую угрозу.
– Ну иди сюда, чего же ты…
Он раскованно запустил ледяную ладонь под её тонкую кофточку, тело тут же покрылось россыпью мелких мурашек. Не желания – страха.
– Олег, пожалуйста… - попыталась отстраниться, безуспешно отталкивая руками. – Я репетировала номер для новогоднего концерта. Олег, пожалуйста, ты пьяный…
Не показывай, что боишься!
– А почему ты убежала? – ладонь переместилась выше, сжала крошечную грудь, растирая сосок шершавым пальцем.
– Не знаю… - выдохнула, борясь с накатившим отвращением.
Орать бесполезно – здесь никогда никого не бывает. Её крик может его только разозлить… и раззадорить.
Рука заскользила ниже, юркнула под оборки пышной концертной юбки.
– Не бойся меня, Вер, всё будет хорошо. Тебе понравится...
Нет! Нельзя! Не хочу!
Реальность происходящего уплывала, ей казалось, что всё это происходит не с ней, но его настойчивые пальцы под бельём грубо выдернули из полуобморочного морока.
Набрав в лёгкие больше воздуха, она что есть силы закричала.
Глава 8
Вера наклонилась над столом, внимательно пересчитывая ампулы Промедола*. Если хоть одна эта склянка пропадёт – влетит всем по первое число.
Каждая смена начиналась и заканчивалась этой рутинной, но крайне важной процедурой - учет пустых ампул, учет оставшихся неиспользованных, учет выполненных инъекций. Учёт, учёт, учёт...
За сильнодействующие наркотические препараты заставляли ставить подпись едва ли не кровью. Шутка ли - за пропажу всего одной ампулы светил самый что ни на есть реальный срок.