Ей казалось, что все давно забыто – ни черта! Здесь, в этом кабинете, она словно превращалась в оголённый провод. Слова рвались сами собой, сплошным потоком.

Ей хотелось исторгнуть всё до последней капли, очиститься. Видимо, пришло время.

Вера прочистила горло, сделала глоток воды и продолжила:

– Я выбежала на задний двор и не раздумывая рванула к старому сараю. Летом там хранили яблоки, пустые банки - всякий ненужный хлам, зимой сарай был закрыт, но я знала, что замок там одно название - совсем хлипкий, мы с девочками иногда прятались внутри за сброшенной в кучу сломанной мебелью, чтобы незаметно покурить. Я думала, что буду там в безопасности! Что он меня не найдёт…

– Но он нашёл тебя? – вкрадчивый голос проникал под кожу, пуская по венам безмятежность и покой.

– Да, нашёл… - Вера опустила глаза, пытаясь проглотить застрявший в горле ком горьких воспоминаний. – Я долго корила себя, считая, что, может быть, это я виновата во всем. Что, может, вела себя как-то не так, отвечала на его знаки внимания…

– А ты отвечала?

– Нет! Никогда! Я боялась его!

– Тогда не стоит себя винить. Он сделал это один раз, или…

– Один... Я молилась тогда, чтобы это поскорее закончилось, я хотела только одного – чтобы оставил меня в покое и просто ушёл, но, как назло, он делал это долго, невыносимо долго… А потом я услышала скрип двери, топот ног. Какой-то мальчишка услышал мой крик и позвал на помощь шедшую неподалёку повариху, она и оттащила от меня Олега, - Вера снова опустила глаза и покачала головой. – Его потом посадили. Из-за меня. Я поймала его взгляд, когда его уводили под конвоем из зала суда. И знаете, что я там увидела? Ничего. Он не раскаялся. Он улыбался.

– Что именно побудило тебя вновь оживить в памяти этот эпизод? Может быть, кадр из фильма, какие-то люди из прошлого?

– Мужчина, - выдохнула Вера и с силой втянула носом воздух.

– Мужчина из прошлого?

– Нет, нет, совершенно посторонний. Муж… женщины, у которой я работаю. Когда я увидела его взгляд – меня словно отбросило на пятнадцать лет назад, в тот сарай за детским домом. Это глаза… - подалась вперёд, понизив голос до едва слышного шепота.
– Это его глаза, понимаете? Олега! Ошибки быть не может!

Юлия Николаевна слегка наклонила голову набок и заговорила вкрадчивым тоном. Слишком мягко, как обычно говорят с теми, кто не дружит с головой.

– То есть, ты хочешь сказать, что муж твоей пациентки – это и есть Олег? Что он перевоплотился, или сделал пластическую операцию, или…

– Господи, ну конечно нет! Я же не сумасшедшая! – не на шутку вскипела Вера. – Это его глаза, но это не он! Да и к тому же, мёртвые не оживают.

Изящная бровь Новиковой выгнулась вопросительной дугой.

– Олега убили в тюрьме. Произошла поножовщина, он ранил сокамерника, и тот убил его его же оружием, - Вера невесело ухмыльнулась. – Признаюсь, иногда я желала ему смерти, но когда его не стало, испытала чувство вины. Будто он умер из-за меня.

– Ты не думала о том, что намеренно нашла в образе этого мужчины общие черты с обидчиком из прошлого? Что ты испытываешь к нему, мужу своей пациентки? Злость, агрессию, может быть, жалость?

Вера пожала плечами, вспомнив его прикосновения в тёмном коридоре, его жгучие взгляды… Вспомнила его чётко очерченные губы и краешек татуировки из-под расстегнутого ворота рубашки. Тело окатило предательским жаром.

– Я боюсь его, и в то же время… - она вновь протяжно выдохнула и опустила лицо на ладони, с силой массируя виски.
– Нет, наверное, я всё-таки схожу с ума. Я вижу в лице живого человека черты мёртвого. Я не хочу видеть их, но вижу! Меньше всего мне хотелось бы, чтобы именно он напоминал мне Олега, но он мне его напоминает, чёрт возьми!

Юлия Николаевна открыла тощую карточку и деловито сделала пару заметок.

– Ты принимаешь сейчас какие-нибудь препараты?

– Хотите сказать, что я ловлю глюки?

– Вера, я просто хочу во всём разобраться, пожалуйста, помоги мне это сделать, - мягко произнесла психотерапевт.

Донская закрыла глаза, осознавая, что это провал. Прийти сегодня сюда было в корне неверным решением. Если раньше ей просто казалось, что она тронулась умом, то теперь она в этом была практически убедилась.

Слова мозгоправа в этот раз не помогли, а только ещё больше запутали.

Получив рецепт на сильнодействующее снотворное и талон на следующий приём, Вера вышла в нарочито жизнерадостный коридор. Тошнотворно-весёлый.

Мазнув взглядом по сидящей напротив кабинета анорексичке, бросила талон в урну и уверенно двинулась к лифту.

В этот раз она сама должна разобраться в своей голове.

К вечеру температура резко упала до ноля, превратив остатки снега в грязную жижу. Не обращая внимания на промокшие ноги, Вера шлёпала по чвакающим лужам и, подойдя к знакомой пятиэтажке, подняла голову вверх. В окне, под самой крышей, уютно горел свет, заметив её, Сашка приветливо помахал рукой.

Губы растянулись в улыбке. Не наигранном оскале, а самой настоящей улыбке. Живой, искренней.