— Цел? — прокричала я с веранды, перегнувшись через деревянные перила.

— Цел! — философски заключил Терренс, поднимаясь на ноги и яростно отряхиваясь от налипшей соленой грязи.

— Сполоснешься в ручье — банку тоже вымой и газетами оботри, тогда никто не узнает, что ты ее уронил! — посоветовала я и вернулась в дом.

Кем бы ни был загадочный мистер Кантуэлл, если у него в собственности самая настоящая скаковая лошадь, он не поднимется раньше, чем в Мангроув-парке подадут завтрак. Однако любезные хозяева наверняка предупредят его, что после полудня к моему домику можно добраться разве что на лодке. Значит, до его визита оставалось что-то около двух часов.

Я провела их с пользой: замесила тесто из жидкой летней опары, растопила печь и натаскала воды из ручья — для чая. Разумеется, увлеклась: к пирогам требовалась начинка, к печенью — толченый имбирь, а сушеная клитория и лемонграсс для заварки обнаружились только на чердаке, куда нужно было лезть по шаткой приставной лесенке. К тому моменту, когда послышалось характерное ритмичное чавканье копыт и сдавленная ругань, из домика умопомрачительно пахло, на столе дожидалась гостя свежая выпечка и синий «ведьмовской» чай, а вот сама «ведьма», увы, выглядела как самая обычная женщина, проведшая все утро на кухне.

Впрочем, я была готова поспорить, что мистер Кантуэлл скорее сожрет свою лошадь без соли, чем признается, что верит в ведьм, так что расстраиваться не спешила. Добрые обитатели Мангроув-парка уже наверняка просветили его, что за женщина живет в домике на сваях у самой мангровой рощи. Остальное должны были сделать длинные рыжие волосы, тяжелый взгляд и синий чай — на них я полагалась всецело, а потому просто выдернула шпильки из пучка и вышла на веранду, неспешно выступив из тени.

Пункт второй — тяжелый взгляд — тоже можно было считать выполненным. Какая женщина будет смотреть иначе, если ее поднять до рассвета и вынудить несколько часов вертеться на кухне?

Кроме того, Терренсу Джею Хантингтону III определенно не светил карьерный рост до ученика целого конюха. Хваленая скаковая лошадь оказалась жеребцом.

Он, конечно, был хорош — длинные стройные ноги, литые мышцы, перекатывающиеся под лоснящейся шкурой, породистая узкая морда и большие печальные глаза, словно конь заранее хотел извиниться за своего хозяина. Увы, моего отношения это не изменило: кобылам, которых приводили ради здоровых жеребят, полагалось особое снадобье, сложное, но действенное; из-за него обо мне и узнали в Мангроув-парке, и именно благодаря ему тропка к моему домику не зарастала, несмотря на все попытки мангров расширить свои угодья.

Абсолютно здоровый и хорошо выезженный жеребец означал, что его хозяин всего-навсего азартный игрок и мечтает сорвать куш на скачках, чего бы это ни стоило ему — и, увы, самому коню.

Я сочувственно вздохнула. Жеребец — тоже, протяжно и печально, вынудив своего всадника удивленно покоситься вниз, а меня — перевести, наконец, взгляд на второго гостя.

— Тетушка Ви? — скептически уточнил всадник, страдальчески заломив темную бровь, отчего стало казаться, будто по части тяжелого взгляда — и, соответственно, ведовских талантов — он дал бы мне сто очков вперед. Конь переступил копытами, чавкнув грязью, и мужчина на мгновение рефлекторно сжал колени, сделавшись удивительно похожим на своего жеребца.

За мускулатуру, впрочем, я бы не поручилась: светло-серый костюм-тройка скрывал телосложение. Зато длинные стройные ноги и узкая породистая физиономия наличествовали определенно, да и масть оказалась похожа — всадник был черноволос, черноглаз и даже смугл, как большинство местных. Но в седле сидел уверенно — чем местные, как правило, похвастаться не могли.

— Видимо, вы расспрашивали обо мне на конюшне, — весело предположила я: кажется, эта встреча порушила не только его надежды на страшную ведьму, но и на опытную пожилую знахарку, и с беднягой следовало быть помягче. — Вивиан. Мисс Вивиан Блайт.

— Кристиан Наронг Кантуэлл, эсквайр, к вашим услугам, — все еще озадаченно откликнулся всадник, разом разрешив все мои сомнения о своем происхождении. Метис, потому и смугл.

Но почему, в таком случае, его не гнушались принимать в Мангроув-парке? Манеры у него были вполне приемлемыми для колоний, но этого еще недостаточно, чтобы сам губернатор снизошел до полукровки.

— Рискну предположить, что услуги нужны скорее вам, — улыбнулась я, отложив излишне смелые вопросы на потом. — Загоните коня под дом и поднимайтесь. С такой шкурой местное солнце, должно быть, кажется изощренной пыткой.

Всадник, никак не прокомментировав двусмысленность фразы (или просто не замечая очевидного сходства с конем?), опустил взгляд, тоже заметив тенек между высоких свай — и ведро с пресной водой, которое я загодя оставила у лестницы, где его сложнее всего ненароком опрокинуть. Вороной жеребец смотрел туда же с нескрываемым вожделением. Выезжали его определенно не для таких условий, и в тени он тотчас вздохнул с облегчением, безропотно позволив привязать себя к свае.

— На самом деле, своих целей я уже добился, просто приехав сюда, — с непроницаемым лицом начал было мистер Кантуэлл, поднимаясь по лестнице — и, наконец, учуял запах дома.