В Липецке, городе молодом, ищущем лицо в смешении горок, церквей, стеклянных призм и модерна начала прошлого века, мы учились писать о безопасном движении. Работали целый день, устали, объявили перерыв. Народ кинулся покурить, подышать. Как обычно, после паузы вернулись не все. Занятие близилось к концу, когда вошёл один из пропавших участников, лицо его было задумчивым.

– Оставил новую машину у входа, а её кто-то разбил.

Елец – всем ворам отец. Говорят, что присказка прославляет вольный дух жителей старинного богатого города. Елецкие наличники похожи на тонкие кружева.

Ранним утром меня любезно встретили и препроводили в гостиницу, устроенную в купеческом особняке постройки позапрошлого века. Я с наслаждением бросился в свежую постель. Сквозь сон слышались возбуждённые крики, я пытался не обращать внимания, но они всё плели свои громкие кружева.

– Что находится рядом с гостиницей? – спросил горничную за завтраком.

– Почта.

– А-а-а, – понимающе протянул я. – Почта и пресса друг без друга не могут.

Из гостиницы до реки Сосна был прорыт подземный ход длиною более километра, по которому купцы доставляли глыбы льда для хранения продуктов.

«Голоса в голове заставляют меня шнырять по рядам» – было начертано на заднем стекле вертлявой беспокойной машины. Номер второй был помечен «обществом борьбы с инопланетными цивилизациями», третья пугала «колонией прокажённых». Тульскую область мы изучали как плацдарм перед броском на столицу. Если следуешь издалека, первое правило: перед въездом в Москву отдохни. Крутишь баранку сотни километров, из последних сил выруливаешь за приветливый зелёный знак «101 километр», где свежие и добрые москвичи и замкадыши* щеголяют водительским мастерством. Тулу девяностых можно увидеть в сериале «Гражданин начальник».

В кадре часто мелькает Кремль, стены, башни и соборы, новенькие, с иголочки. Мы погуляли в Кремле, заглянув по пути в окна Муркафе, где в витринах чинно восседают кошки.

В Ефремове я сразу почувствовал этот запах – пюре из мороженой картошки или порошка, которым нас потчевали на армейских сборах. От гостиницы к гостинице мы бродили, принюхиваясь, как собаки. Названия одно диковиннее другого: «Счастье», «Красивая Меча», «Робинзон»… Может потому, что в городе побывал весь цвет русской литературы?

В первый приезд поужинать в Ефремове не сумели – все уже спали. Позавтракать тоже – все ещё спали. Обедали в эклектичном кафе: красные дерматиновые диванчики, фикусы в кадках, на стенах фотографии Америки пятидесятых. Город не бедный – пенсионерки, набрав полный поднос угощений, важно посматривают по сторонам.

Втянув на десерт ефремовские ароматы, отправились восвояси. Поди разбери, что сегодня в эфире: каучук, патока или серная кислота – в городе три химзавода. Проехали мимо диковинного дорожного знака «Возможен туман» и задумались, о каком тумане идёт речь. Не в наших головах ли?

Машиной добирались до ещё одного города области – Алексин. Всё началось с благодушной фразы:

– Какая хорошая дорога!

Не успел я закрыть рот, как машина влетела в громадную яму. Чудом притормозил, подумав о том, что пора бы научиться держать язык за зубами. Поблуждав по городу, притормозили у кафе.

Не понравилось место, и я переставил машину. Не успели сделать пару шагов, послышался грохот. С крыши в место прежней парковки рухнула тяжёлая железная конструкция. Граждане с испитыми лицами, меланхолично метущие тротуар, внимания на происшествие не обратили.

– Вот ведь, обходится город своими силами без гастарбайтеров, – оптимистично заметил я.

– Надо же куда-то девать бывший пролетариат, – пессимистично ответил Владимир-Владимирович.

Усевшись за стол, долго и безуспешно пытали молодую официантку. Сначала интересовались местными блюдами. Потом – достопримечательностями. Всё ей было неинтересно. Историческая анемия, типичный случай, возникает преимущественно у тех, кто в детстве не был приучен к чтению.

Между тем, Алексин был крепостью, местом отдыха классиков, столицей советского пороха. Киноманы знают алексинские ландшафты по фильму «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен».

Наш путь лежал на спортивную базу, где всё было большое, новое и современное: ледовый дворец, футбольное поле, гостиница и бассейн. По воле случая мне достался шикарный четырёхкомнатный номер. Чувствовал себя не то ревизором из века позапрошлого, не то новым русским из века нынешнего. Мелочи досаждали вроде отсутствия мыла или стаканов. Наш отельный бизнес обожает креатив и нередко безразличен к отдельным компонентам комфорта. Роскошная лестница из красного дерева может соседствовать с разболтанными кранами и плохо функционирующей канализацией.