— Не говори чепухи, — немного отстраняя от себя девушку и заглядывая ей в глаза, ответил Гэбриэл. — Ты как никто заслуживаешь счастья и ни один предок тебя его не лишит. Или будет иметь дело со мной, — слегка улыбнувшись, добавил охотник.

— Ох, Гэбриэл, — вздохнула девушка, благодарно взглянув на мужчину, понимая насколько тяжело для него вот так спокойно стоять и обсуждать ее сердечные дела. — Нужно возвращаться, я волнуюсь за Иляну.

И они поспешили назад в покои Дракулы, где их дожидался Карл и спящая спокойным сном малышка.

— Ну что? — практически накинулся на них Карл, едва друзья переступили порог комнаты.

— Ничего, абсолютно, — тихо сказала Анна, приоткрыв дверь в соседнюю комнату и заглянув внутрь. Убедившись, что ребенок спокойно спит, она устроилась в уже полюбившееся ей кресло и устремила задумчивый и растерянный взор на пламя, бушующее в огромном мраморном камине, в надежде получить от огненной стихии хоть какие-то ответы на свои вопросы, копошащиеся в сознании, словно назойливые мухи. Игнорировать их не получалось, а просто отмахнуться от них она не могла, слишком важны для нее они были. Но, естественно, что тишину, царящую в комнате, нарушал лишь треск поленьев, огонь же, хранил молчание, отбрасывая неверные тени на стены, рисуя на них странные образы.

— Все в порядке, она спит. Я минуту назад проверял, — ответил мужчина. — Вы правда ничего не узнали?

— Узнали, — вставил Гэбриэл. — Вампиры перекачивают кровь Дракуле, пренеприятнейшее зрелище, скажу я тебе. Больше мы ничего не выяснили.

— Ну, вполне логично. Учитывая, что его собственная кровь отравлена серебром, — заметил бывший монах, в котором тут же проснулся исследователь.

— Я вот только одного не пойму, почему нас держат взаперти? — все также гипнотизируя огонь, проговорила девушка. — И при чем тут Древние и Белтейн?

— Хм, а вот это как раз очень интересно, — что-то обдумывая, пробормотал Карл. — Видимо речь о каком-то ритуале, возможно вампиры готовят какой-то обряд. Да, кстати, у Дракулы тут отличная библиотека и пока вас не было, я кое-что нашел. Вот, смотрите, — и он раскрыл древний фолиант, которому явно была не одна сотня лет. — Здесь, — указал он. — Кольцо Пентаграмматона, думаю, это что-то сродни перстню Дракулы. Во всяком случае многое теперь становится ясно. Во все времена перстни принадлежали сильным мира сего, они защищали их от меча и яда, дарили способность видеть будущее и излечиваться от самых страшных болезней. В нашем случае речь идет еще и о способности управлять всеми четырьмя стихиями, а также о безграничной власти, славе и несметном богатстве. А герб Дракулы, вырезанный на камне, привносит в печатку его личностные характеристики.

— Да, но в перстне вампира еще и изумруд, — уточнил Ван Хельсинг, вынимая украшение из кармана и осматривая его со всех сторон.

— От этого кольцо еще сильней, этим оно дает двойную защиту своему владельцу и настроено, видимо на то, чтобы всеми силами охранять хозяина.

— Интересная штука, — сказал Ван Хельсинг, отдавая кольцо Анне. — Думаю, оно должно быть у тебя.

— Так что на счет Древних? — спросила принцесса, переводя взгляд на Карла, копающегося у книжных полок.

— Еще в Ватикане мне попадалась информация о неких мифических древних вампирах, их называют еще — метузелы. Считается, что это вампиры, которые прожили более тысячи лет. И благодаря такому долгому сроку жизни они сумели накопить колоссальные силы и неповторимые способности. И по этой же причине у этих вампиров появились как физические, так и психические отклонения. Например, самой опасной для сородичей считается их пристрастие к вампирской крови. Поэтому они и блуждают между мирами в состоянии близком к летаргическому сну. Но иногда потребность в них возникает, тогда нужно совершить определенный ритуал и призвать их на помощь.

— Да сколько же этих тварей? — в сердцах бросил Ван Хельсинг. — И если Ватикан в курсе всего этого, почему же они взъелись исключительно на Дракулу?

— Думаю потому, что он у них, словно кость в горле, — заметил Карл. — Ведь Влад не принадлежит ни к одному из кланов, он единственный сын самого Дьявола. Да, и совершенно забыл, когда мы сидели с Владом в каменном мешке, он что-то как раз и говорил о Древних, о том, что эти серебряные браслеты может снять только тот, кто их надел или же кто-то из метузелов.

— Но Корвин же сейчас в подземельях. Кстати, он стал одним из доноров Дракулы, — сказала Анна. — Почему же он не может снять эти проклятые наручники?

— А это мы вряд ли узнаем без чьей-либо помощи, — подытожил Ван Хельсинг, устало потирая переносицу и на миг прикрывая глаза. — Думаю, на сегодняшний вечер хватит. Я бы не отказался вздремнуть. Все равно мы вряд ли еще сможем сейчас что-то выяснить. Ночь не наша союзница.

— Ты прав, — подавляя очередной зевок, согласился Карл. — Утро вечера мудренее.

— Хорошо, — нехотя кивнула Анна, которую совсем не прельщала перспектива снова остаться одной в этих четырех стенах, все еще хранящих память о своем владельце. Его аристократический профиль чудился принцессе буквально в каждом отблеске золотистого пламени свечи, заставляя вновь вспоминать каменный саркофаг посреди огромной комнаты. Девушка даже самой себе не могла сказать, что было лучше: полное неведение или же та крупица информации, которую им с охотником удалось выяснить. Ощутив слабину, которую дал измученный разум, мысли снова стали громоздиться в сознании Анны, втягивая девушку в неравную схватку с дурными предчувствиями…