Стоя на крыльце, Максим наблюдал, как к остановке один за другим подъезжает городской транспорт и высаживает людей. И вот из дверей одного автобуса сначала показалась фигура девушки с рыжими волосами, а за ней нескладная фигура паренька на костылях. Они буквально шаг в шаг направились в сторону Максима. Осанка нашего героя мгновенно расправилась, плечи разошлись в стороны, а на лице появилась ребяческая улыбка.

Первой подошла девушка. Она остановилась в паре метров от Макса, скромно опустив глаза в землю и сомкнув руки за спиной. Максим понимал, что Вика сейчас чувствовала и, решив не мучать свою любимую, сделал оставшиеся шаги ей навстречу и крепко обнял.

– Я очень рад, что ты здесь. – Тихо сказал он ей на ухо.

– И я рада. Извини, что уехала. Это было глупо.

– Что ты… Вся глупость осталась со мной. И я прошу прощения. – Максим взял лицо Вики в свои ладони, взглянул в её голубые глаза и поцеловал.

К этому моменту до крыльца дошёл Андрей. Макс крепко пожал приятелю руку и принялся представлять друг другу дорогих ему людей, которые до этого ещё не встречались. Их болтовня немного затянулась и, когда они зашли в зал, оказалось, что церемония открытия уже прошла.

Члены жюри, искусствоведы и обычные зеваки прогуливались от картины к картине, вставали в важную позу и корчили серьезные выражения лиц, изредка обмениваясь парой фраз. Этот шёпот в общей тишине напоминал звук морских волн, разгоняемых легким бризом. Наши герои присоединились к общей неспешной прогулке, продолжая свое дружелюбное общение.

Спустя около получаса на импровизированную сцену в центре зала, вокруг которой располагались стулья для посетителей, вышел директор конкурса и сообщил, что жюри начало свое обсуждение и в ближайшее время будет названа тройка победителей. Возле сцены установили три мольберта призеров, накрытых плотной тканью. Гостей попросили занять свои места. Церемония награждения началась с высокопарных речей о важности в современном мире культуры в целом и изобразительного искусства в частности. Затем были перечислены и наделены благодарностью все причастные к организации конкурса. И только потом, уже заметно утомив присутствующих болтовнёй, директор сорвал с первого мольберта закрывающую его ткань, представив пейзаж, изображавший цветущую сакуру на фоне горной реки. Бронзовое место заняла высокая, худая, совсем ещё юная девушка с узким разрезом глаз. Максим её не видел до сегодняшнего дня.

После недолгих аплодисментов за представлением третьего места последовало второе. На холсте в темных тонах были изображены высотки некоего мегаполиса. На передний план из-за них выходил мужчина, лицо которого словно вибрировало, раздваивалось на умиротворенную и перекошенную копии. На героя картины из-за разных углов выглядывали глубоко-черные тени, напоминающие то ли монстров, то ли людей в оборванных одеждах. Во время представления работы по залу прошёлся удивленный шелест перешёптывания – это была картина Синкевича. Влад встал со своего места в первом ряду и вышел на сцену под звуки голоса, зачитывающего его прежние достижения. Давний противник Макса выглядел не так уверенно, как буквально час назад. На его лице, сиявшем багряными щеками, висела вяло натянутая улыбка человека, не привыкшего проигрывать, но проигравшего.

Максим, сидевший всё это время со своими друзьями на последнем ряду, нервно вскочил со стула, словно собираясь что-то выкрикнуть в сторону трибуны. Его руки тряслись, а волосы встали дыбом пуще прежнего.

– Ты чего? – шикнула на него Виктория, схватив за запястье и потянув вниз – Сядь на место.

– Да к черту. К черту это все. Ви, ты понимаешь, что это финиш? Конец? Если уж этому дали второе место, то мне нечего ловить.

Макс вырвал резким движением запястье из рук Вики и быстрыми шагами удалился в сторону уборной. Там ураганом влетел в ближайшую кабинку и с размаху врезал по перегородке, оставив на ней трещину. Не почувствовав боли, Макс достал из внутреннего кармана пиджака флягу и залпом осушил остатки выпивки. Это немного привело его в чувство, но сердце по-прежнему продолжало громко стучать в его груди, отдаваясь пульсацией в висках. Макс вышел из кабинки, умылся холодной водой, глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь хотя бы немного унять своё бешенство. Надо было возвращаться.

Как только Максим вышел из туалетной комнаты, на его шею бросилась Виктория, издав при этом невнятный, но радостный писк. В сторону Максима были устремлены взоры всех присутствующих. И тут, сквозь внезапно раздавшийся шквал аплодисментов он услышал слова Вики:

– Ты победил.

На сцене его ждали двое других призеров (физиономия одного из которых выражала крайнее удивление, словно его спортивный автомобиль на трассе обогнал москвич, собранный в прошлом веке), члены жюри, чинно аплодировавшие кончиками пальцев, директор конкурса, светящий своей лысиной и уже начавший произносить очередную высокопарную речь, и само творение Максима, занимавшее центр трибуны.

Это был портрет изумительно высокой, фотографической детализации. На нем была изображена Виктория, сидевшая за кухонным столом в их общей с Максимом квартире. Взгляд её ясных голубых глаз, изображение которых было передано до мельчайших подробностей и крапинок на роговице, казалось, что был направлен на любого, кто смотрел на картину. Он словно заглядывал в душу, пробуждая в ней всё самое светлое и чистое, как и сам этот взор. Портрет Вики улыбался той самой улыбкой, которую Максим запомнил при первой своей удачной шутке с ней. За спиной Виктории, преломляясь в оконном стекле, разгорался самый красивый, самый вдохновляющий рассвет, который только может представить человеческое воображение.

Максим не верил в происходящее с ним. Он застыл в нелепой позе и, только совершив огромное усилие над собой, смог преодолеть оцепенение и на ватных ногах двинуться к сцене. Там директор вручил ему грамоту, медаль, и затянул очередную унылую речь. Но Макс не слышал его, он не обращал внимания ни на что вокруг. Его взор был устремлен в сторону Вики, которая в ответ смотрела на него, прикрыв рот ладонями. Их взгляды словно создавали невидимый никому туннель, сместив всех присутствующих на второй план. Сердце Максима сжималось от любви и радости, переполнявших его. Вот он – момент абсолютного счастья, момент, когда ты можешь разделить свой триумф с самым важным, самым любимым тебе человеком во всей вселенной. Максим вместе с остальным залом дотерпел до конца официозные речи организаторов, после чего, еле сдерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, ринулся к Вике и заключил её в крепчайших объятиях. Она повисла у него на шее.