Его лицо потемнело.

– Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.

– Я не пострадаю. Почему ты думаешь, что это будет так? Этот комментарий ранит больше, чем то, что ты говорил о манипуляции! – Мой громкий голос прозвучал по всей студии йоги.

– Эй, я не говорил, что тобой легко манипулировать, – прорычал он. – Плохо ли, что я забочусь о том, чтобы ты не получила новую травму? Я хочу сказать, что у тебя была тяжёлая...

– Я знаю, – сердито отрезала я. – Я видела свои медицинские записи, не говоря уже о том, что пережила это. – Раздраженная, я схватила свои вещи и пошла на выход.

– Аврора!

Я резко выдохнула и, повернувшись, обвиняюще ткнула в него пальцем.

– Ты не думаешь, что это причина почему я уехала из Огайо? Причина, по которой я пропустила год учебы? Это потому, что я не хотела иметь дело с такими людьми, как ты!

– Как я? Что ты имеешь ввиду? Я присматриваю за тобой. Ты очевидно слишком напугана, чтобы соревноваться...

– Остановись, сейчас же! – Я протянула руку и стиснула зубы. – Прекрати говорить так, как будто ты всё знаешь обо мне, хотя вчера сам говорил, что мы о друг друге ничего не знаем.

– Значит, ты не боишься снова получить травму?

Я вздернула подбородок и нахмурилась. Конечно боялась, но со трахом я смогу справиться. Чего я не могла вынести, так это мучительного беспокойства, которое я испытывала каждый раз, когда ступала на циновки, не говоря уже о кошмарах, которые снились мне почти каждую ночь.

– Я не пострадаю. – Мой голос надломился. – Я живу, чтобы конкурировать и ради этих, – я широко развела руки, – соревнований. Не разочаровывай меня.

– Аврора...

– Думаю, на сегодня мы закончили, – пробормотала я, разворачиваясь и выходя за дверь. В маленьком спортзале уже была кучка студентов, большинство из которых были слишком заняты своими тренировками, чтобы заметить мою маленькую драму.

– Аврора!

Не обращая на него внимания, я прошла мимо тренажеров и вышла на улицу. Всхлипнув, побежала к машине.

***

– Ты вернулась. – Клеменс откинулась назад, делая руками круговые движениями, и наклоняя шею вперед-назад.

– Эм, да. – Я вытерла нос тыльной стороной руки и отвернулась, прежде чем она увидела мои опухшие глаза.

– Почему ты плакала?

Дерьмо.

– Эм... без причины, – соврала я. – Просто тяжёлый семестр.

– Тебе нужно заняться йогой. Очень расслабляет. – Она обмотала одну ногу вокруг другой и присела на корточки, не сводя руки. Ее грудь поднялась и попускалась с каждым глубоким вдохом.

– Ну, да. Я вижу это. – Я поморщилась, бросив сумку на кровать. В этот раз я разобрала её.

– Ты уверенна, что это не из-за Митча? – холодно спросила она.

– Я не понимаю о чём ты.

– О, пожалуйста. Ты правда думаешь, что я не знаю, что ты уходишь по утрам встретиться с ним? Твой будильник достаточно громкий, чтобы разбудить всё западное полушарие.

– Ладно, откуда ты, черт возьми, узнала это? Ты шпионила за мной? – Мой голос поднялся на несколько октав. С было покончено.

Она выпрямилась, отчего ее рыжие кудряшки подпрыгнули на ее голове. Она пожала плечами.

– Маленький кампус.

– Ммм..., –ответила я с сомнением. – Ну, дело не в нём.

– Ты уверенна в этом?

– Что ты хочешь этим сказать?

Она сошла со своего флуоресцентного оранжевого коврика для йоги, который почти соответствовал ее ярким волосам, схватила маленькое полотенце и вытерлась.

– Всем известно, что Митч Адачи и большинство его парней склонны к случайным связям.

– Ты имеешь в виду шлюх мужского пола? – Я невинно моргнула ресницами.

– Это абсолютно отрицательный и унизительный термин, который я предпочла бы игнорировать. – сказала Клеменс поджав губы.

– И он означает именно то, что ты пытаешься сказать о нём, так что я не вижу проблемы.

Она закатила глаза, накрашенные коричневыми тенями. Они были растушёваны почти до скул.

– Я просто пытаюсь предупредить тебя о нём. Он студент предпоследнего курса, да?

Я кивнула.

– И я студентка-второкурсница, и за два семестра я видела, как он бродил по кампусу с разными девушками под мышкой. Я бы сказала со многими разными девушками. Парень никогда не оставался с ними надолго. По-моему, он просто боится обязательств, если ты спросишь меня. Похоже, что Митч манипулирует ими, думая, что отношения – это плохо или что-то в этом роде.