Я замолчал и выдержал паузу секунд пять, собираясь с мыслями. Семичастный ждал.

– Через месяц Бродского вызовут в ОВИР и скажут, чтобы он или выметался из страны, или ему здесь будет кисло. И опять, может стоит провести расследование – кто, за что так ополчился на Бродского?! Какие цели преследовал, старательно пытаясь создать из него диссидента? А представьте – если бы он и в самом деле возненавидел свою родину! Он, нобелевский лауреат – сколько он бы смог нанести вреда нашей стране?! Да он Союз с просто дерьмом мог смешать! Но Бродский этого не делал. Вот такая история Бродского.

– Хорошо – спокойно, даже равнодушно сказал Семичастный – А теперь расскажите о Тарковском. Что с его судьбой?

– Он невозвращенец – сразу взял я быка за рога – И в этом снова виноваты наши дуболомы. То же самое министерство культуры, которое срезало финансирование его фильмов, не давало ему снимать. И киношные власти, которые почему-то его терпеть не могли. У нас в будущем Тарковский считается всемирно известным гением, которого всю его жизнь преследовала советская власть, зажимая и не давая снимать. Всю жизнь он жаловался, что его зажимают, преследуют, и даже подслушивают. До паранойи дошло. Но его и правда зажимали и не давали снимать. Причина мне не известна. Фильмы, снятые им, вошли в мировой фон культуры. Кстати, после того, как он эмигрировал, фактически сбежал, оставшись за границей, он снял всего один фильм. И скоро умер. Если бы его тут не преследовали, если бы давали снимать – никуда бы он не делся. Я же говорю, у меня странное ощущение, будто существует некая структура в недрах власти, которая целенаправленно и умело вредит стране, например вот такими хитрыми методами – выжимая из нее более-менее значимых, талантливых людей. Чтобы потом там, на западе сделали из них знамя борьбы с тоталитарным советским режимом. Мы сами даем им в руки оружие против нас!

Семичастный хмыкнул:

– Хмм… Ну так и дайте шанс Тарковскому. Дайте ему снять фильм по вашему роману! Денег мы дадим, профинансируем как следует. Много денег дадим! Снимите так, чтобы не стыдно было показать на международных конкурсах! Пусть покажет себя – если умеет.

– У меня назначена с ним встреча, мы с Махровым уже на эту тему договорились. Пообщаюсь с Тарковским, прощупаю – чем он дышит. Может, и решим с ним вопрос. Пока сказать не могу. Его фильмы на мой взгляд настоящая нудятина, и сумеет ли он снять то, что мне нужно – я не знаю. У нас в будущем про него даже анекдоты ходят.

– Какие? – Семичастный поднял левую бровь – Расскажите.

– Заходит в бар мужик. Садится за стойку. Десять минут сидит молча. Поворачивается в сторону окна, еще десять минут сидит молча. Подзывает бармена. Смотрит ему в глаза, бармен смотрит в ответ. Это продолжается примерно полчаса. Просит стакан воды. Бармен приносит стакан. Мужик смотрит на него пять минут. Кладет голову на стол, лежит так еще двадцать минут. Погружает палец в стакан и начинает им водить туда–сюда, помешивая воду. Это длится час. После этого встает, надевает пальто и уходит, но в дверях застывает и смотрит на людей в баре еще полтора часа. Люди молча смотрят в ответ.

Уходит.

Бармен наконец вздыхает и говорит:

– Тарковский – гений!

– Ах-ха-ха-ха! – хохочет Семичастный, и я улыбаюсь ему в ответ. Анекдот старенький, так и время…немолодое. Не знают они еще таких анекдотов про гениев.

– Хорошо! – кивает Семичастный, вытирая глаза белым платком – Значит, гений! Ну что же…если решите, что он будет снимать фильм по вашей книге – значит, пусть гениальничает. Не решите…значит, так тому и быть. Вот еще что, Михаил Семенович…есть мнение, что вы достойны Ленинской премии. За укрепление мира между народами. С вручением медали ленинского лауреата, ну и соответствующей премии в размере десяти тысяч рублей. Понимаю, что для вас, миллионера, эти десять тысяч деньги ничтожные. Сколько там у вас на книжке накопилось? Миллиона полтора? Да плюс чеки на эту же сумму – вы кстати их так и не получили. Но Ленинская премия – это высшее признание государства, как и звание Героя. Как видите – страна вас ценит. Вручать премию будут на приеме в Кремле двадцать второго апреля, в день рождения Ленина. Как обычно.

– Я не знаю, как правильно ответить… – я встал, и посмотрел на Семичастного – Наверное, все-таки: служу Советскому Союзу! И…спасибо.

– Хорошо – кивнул головой явно довольный Семичастный – А теперь еще кое о чем. Вы неплохо поете, Михаил Семенович. А песни ваши не просто хороши, они великолепны! И эти ваши песни имеют огромное значение в патриотическом воспитании молодежи. Пусть наши парни и девушки слушают хорошие песни, ваши песни, а не всякую блатную ерунду! И потому, я даже не прошу, я требую, это приказ вам от вышестоящего начальства: вы должны записать ваши песни на студии. Займетесь этим вместе с композитором Богословским. Это нужно сделать срочно, чтобы пластинка вышла до девятого мая, праздника Победы. Кроме того, я хочу, чтобы вы выступили на концерте девятого мая, исполнив несколько песен из вашего репертуара. Этот концерт покажут по телевизору на весь Союз и на все страны Содружества. И даже не смейте отнекиваться – это приказ! И он не обсуждается! У всех своя линия обороны родной страны, ваша – эта.

Попался! Я – попался! Как и следовало ожидать. Засветил песни, и вот – результат. Не удержался, распелся! Глупо было бы думать, что власть не оценит эти песни так, как следует их оценить. Песни-то в самом деле классные, спасибо «Любэ»! Вот и результат…

Ладно, чего уж теперь…хлопот добавилось, да. Но нужно ведь и отрабатывать? Мне дают – и я должен дать. Фактически, мне об это сказали напрямую. Да и чего жаловаться? Как сыр в масле катаюсь, так надо же и поработать!

– Спою, чего уж там – вздохнул я – Для ветеранов, это дело святое. Я и сам ветеран.

– Отлично – довольно кивнул Семичастный – Не сомневался, что мы с вами разберемся с этим вопросом как следует. Теперь следующий вопрос. Как вы относитесь к Высоцкому? К его, понимаете ли…песенному творчеству. Ну и к личности этого человека.

– Владимир Ефимович – я на секунду замолчал, улыбнулся – вы прекрасно знаете, как я отношусь к Высоцкому. Только пожалуйста, не оскорбляйте мой разум отрицанием очевидного. Вы один из умнейших людей этого времени, так не считайте и меня дураком. И прошу вас, снимите прослушку. Постоянно находиться в звуковой студии, жить возле микрофона – это в конце концов нервирует. Вы уже убедились в моей полной лояльности, и в дальнейшем учтите – я служу Родине! Советскому Союзу! Я ему ПРАВДА служу. И я уже сделал столько, что вы могли бы мне в конце концов и поверить. А что касается Высоцкого…задавайте ваши вопросы впрямую, не стесняйтесь. Все, что я о нем думаю – я высказал ему в глаза. А теперь давайте поговорим без обиняков с вами.