Она зашла в квартиру и посмотрела на часы — около полуночи. Кажется, она ушла из дома только вчера, но было ощущение — что в прошлой жизни.

— Где ты была?!!! — взревела Клавдия Ивановна.

Мама была растрепанная и с черными кругами под глазами. Было понятно, что она не спала все это время и выдумывала версии пропажи дочери одна страшнее другой.

— Доча, могла бы позвонить, — упрекнул вышедший в коридор папа.

Марина виновато улыбнулась.

— Простите. Я была с парнем. Забыла обо всем…

Повисла тишина. Клавдия Ивановна покрылась красными пятнами и ушла на кухню, громко хлопнув дверью. Папа крякнул что-то смущенно и удалился в комнату, из которой гремели новости.

Марина разобулась и прошла к себе. Лисья хитрость, недавно приобретенная и впервые поюзанная, явно пошла на пользу. Мама будет дуться и вспоминать свою молодость — что-то подсказывало Марине, что не всегда молоденькая Клава вела себя послушно, а папа… он, как самый настоящий мужчина, просто не станет влезать в амурные дела.

Уже укладываясь в знакомую и такую удобную постель, Марина вспомнила, что не проверила сообщения на мобильнике. С тех пор, как она стала бороться с преступниками, носила его с собой в выключенном режиме. Даже вибрацию не включала, чтобы не отвлекаться.

Сорок вызовов от мамы, с десяток сообщений: «Ты где?», «Когда придешь домой?», «Марина, перезвони мне срочно!!!» и даже два звонка от папы. Марина почувствовала поздний укол совести и сожаление, что не вспомнила о родителях раньше и не перезвонила. Но когда она открыла сообщения от Кирилла, тут же забыла обо всем, жадно впиваясь в текст:

«Мне все равно, что ты задумала, но не пропадай. Я не буду звонить и навязываться, но хочу сказать следующее: Поля идет на поправку, и скоро ее выпустят в люди. Я не собираюсь за ней таскаться и нянчится. Это твоя сестра, и мне пофигу, что с ней будет. Ты — не пропадай. Я выхожу на новую работу, в основном по ночам. В половину седьмого возвращаюсь домой. Если хочешь поговорить — знаешь, где я живу».

Она прикрыла глаза и представила Кирилла. Как-то сумбурно у них все получается. И даже непонятно, нравятся ли они друг другу или это от безысходности и общей тайны.

— Да, тайны объединяют, — потянулась Марина и окунулась в сладкий сон.

На следующее утро у нее созрел план: за два дня по максимуму привести свои дела в порядок, придумать убедительную отмазу для родителей, чтобы их не смущали ее частые отлучки.

Первой версией стала запись в военную академию — как она знала, студенты там проживают в казармах, а значит, отлучки домой могут быть нерегулярными. Но в этом случае, нужно будет предоставить справку и в конце концов диплом, так что этот план не выдерживал никакой критики.

Второй идеей, почему она отлучается из дома надолго, стала работа по ночам официанткой. Но у этого плана тоже были слабые места: Клавдия Ивановна могла подумать, что Марина занимается неподобающими делами и позорит фамилию, так что за нею вполне может быть организована слежка.

— Нужно придумать что-то такое, что будет убедительным и понятным. В этом деле помог бы совет Алиски, но теперь она вряд ли поможет…

Марина два раза звонила подруге, но та не брала трубку. Возмущенно выругавшись, девушка отправилась завтракать.

Клавдия Ивановна с ней не разговаривала. Поставила блинчики со сметаной и ушла в гостиную.

Что ж, Марина даже обрадовалась такому повороту событий и, прежде чем выдавать хоть какую-нибудь версию, решила еще немного пораздумывать. А пока следовало бы навестить сестру.

Тетя встретила ее благосклонно и даже что-то спросила про ее, Маринино, самочувствие. В коридоре ей показалось, стало как-то светлее, и меньше пахло лекарствами.

Поля сидела в старом платьице, непричесанная и безучастная ко всему. Того живого блеска и дикой энергии, что Марина наблюдала в последнюю встречу, не было. Лиске даже показалось, что внутри у сестры есть какой-то надлом и она уже не будет прежней, веселой девушкой.

— Как ты? — робко спросила она, не присаживаясь.

Дело даже не в том, что хотела убежать. Нет. Но ей не хотелось нарушать ту атмосферу, что воцарилась в комнате. А она, безусловно, была: все как будто обветшало, стало выцветшим, старым. Книги будто просыпались с полки и валялись покруг стола, стула. В углу тоже лежали какие-то личные вещи Полины: обруч, косметичка, тени. Все это располагалось с таким видом, будто там — их естественное местоположение.

Полина упрямо молчала. поджав губы и смотря в окно. Именно по губам Марина и поняла, что девушка ее вообще-то слышит, а отказ разговаривать — ее собственная позиция.