Теперь она видела и его ушки — такие же мягко-рыжие, сильные и смелые, как их обладатель. А хвост…Это же настоящее хвостище, чуть ли не с ее туловище шириной!

Пока парень о чем-то раздумывал, она не сводила восхищенных глаз с его хвоста.

— Нам нужно все прояснить, — прервал ее любование рыжик, — Я знаю, что ты столкнулась с кем-то из наших…

Он сделал паузу, чтобы она сказала, но Марина упрямо сжала зубы. Если думает, что она попадется на такую простую удочку, пусть обломается. Да они бросили ее, как котенка в воду! Ничего не подсказали, ничему не научили, скорее — только отпугнули своей нелюбезностью. И пусть он ей слегка, чисто внешне нравится… Это еще не повод сдавать Люра.

— …потому что у тебя полная аура, а этого не должно было быть, — закончил он и вытер лоб, — Фуф, жарко тут как.

Забывшая от напряжения обо всем и вся, Марина тоже вытерла пот со лаб и прислонилась к серой стене. Хоть в подворотне и попахивало, будто кого-то вытошнило, она не решилась прервать его. Раз откровенничает, пусть уж договаривает. А запах…Ну, можно некоторое время не принюхиваться.

— Так вот. Я не собирался за тобой следить, — его пушистый хвост сделал стойку, как будто в противовес словам хозяина, — Я не заинтересован в тебе и у меня есть девушка…

— Зачем ты мне это говоришь? — нахмурилась Марина.

Ее болезненное самолюбие стало еще более острым. Она знает, что привлекательна для противоположного пола. Да, сама убеждалась в этом миллион раз. И пусть ее очарование действует только на чистокровных людей, она все равно считает себя привлекательной. Тогда зачем он говорит таким тоном, будто отшивает ее?!

— Чтобы ты не питала никаких надежд, — откровенность этого высопарного лиса уже начинала подбешивать, — У нас строгие моральные правила и сложный отбор невест для…лис определенной категории.

— Меня вообще не колышит твоя категория, — прервала Марина, — Я только спросила, как тебя зовут. Чтобы не кричать: «Эй, ты!» и не хватать лишний раз за рукав.

Лис потоптался. Он был в такой глубокой нерешительности, что Марина подозрительно сощурилась и спросила:

— А ты сам-то…чистокровный? Может, и у тебя из имен есть только одно — лис?

— Нет, что ты, — нервно хохотнул рыжий и почесал затылок, — У меня все в порядке.

Его ушки забавно сложились, как у котика.

— Мы не должны с тобой видеться, не должны общаться и даже стоять рядом, — сказал он в таком раскаянье, будто Марина — самый опасный преступник на свете и на ее счету как минимум триллион погибших лис.

— Слушай, рыжий, — не вытерпела девушка и невзначай стукнула хвостом по стене. Лис от этого звука вздрогнул, — Мне абсолютно плевать, хочешь ты со мной общаться или нет, можно ли тебе меня спасать от твоего охотника, или нет. Я хочу попасть обратно в Москву, а не торчать без документов, денег и без знания языка в другой стране.

— Тебя провести домой? — уточнил лис, — к охотнику?

— Он ждет меня у дома?

— Конечно.

— Проведи меня в Москву…Я там спрячусь.

Лис некоторое время пытливо рассматривал ее лицо, будто читая мысли, но потом расслабился и вздохнул.

— Хорошо, но на глаза мне не попадайся.

— Не буду, — буркнула Марина, — И ты меня не спасай и вообще, я тоже не горю желанием тебя видеть.

В ней боролось два чувства: негодование и обида. Было еще и третье, маленькое, но оно забилось в самый уголок сердца и не показывалось. Конечно, если тебе кто-то нравится, это еще не значит, что симпатия взаимна. И Марина столько раз в жизни обманывалась и любила без взаимности, что в этот раз… В ту встречу в супермаркете, когда она лежала у него почти что в руках, ей на секунду подумалось, что в этот раз всё может получится. Ведь не просто так он бросился ее поддержать…И теперь…Она думала, что он уехал за границу и они никогда больше не встретятся. Зачем же он появился, подразнил ее и дал ложную надежду?! А теперь говорит: не мечтай… Еще бы «не влюбляйся в меня» сказал.

— Тогда я перебрасываю тебя в Москву и мы больше не видимся, — зачем-то уточнил предмет ее горьких дум.

Она хмуро кивнула. Тогда лис пошел вперед, вглубь тупика и махнул ей рукой, чтобы следовала за ним.

Ненавидя всю эту ситуацию, свою глупую доверчивость и его, она поплелась следом.

Угол оказался здесь, в переулке, спрятанный от посторонних глаз. Марина безразлично наблюдала, как лис сделал непривычный жест и что-то прошептал, и стены раздвинулись, проход засверкал, заманил лунным светом.

Он взял ее под руку и потянул внутрь. В последний момент, когда уже пятка оторвалась от чужестранного асфальта, у Марины промелькнула мысль, что надо было бы подольше погостить в той стране. Походить, посмотреть на ее красоты. Ведь неизвестно, получится ли у нее еще приехать сюда. Но назад пути уже не было — они оказались подвешенными в лунном свете и тепло, исходящее от кончиков его пальцев, разрезало ее сердце на тонкие кусочки.

— Какая же я… — горько подумала девушка, и вступила на серый асфальт Родины.