Шрифт:
— Лиска?! — увлекшись этими мысленными картинками, она не заметила как Люр подошел и теперь испытывающе смотрит на нее, изучает будто.
— Да? — она невольно покраснела, — Когда ты говоришь, он очнется?
— Скоро. Наверное, к завтрашнему утру. Я переночую дома, а ты оставайся в моей комнате. Где на двери нанесен треугольник…
Марина поспешно кивнула и хотела уже встать и проскользнуть мимо — серьезный настрой Люра пугал ее, и хотелось поскорее сбежать от этого неприятного разговора.
— Нет, еще не всё, — он перехватил ее за запястье, — Знаю, что некрасиво об этом просить…И…Парни, выйдите.
Переглянувшись и поворчав для проформы, Гайдн и Блэр вышли из комнаты.
— Что такое? — Марина дернула локтем, — Совершенно необязательно хватать меня. Отпусти.
Парень послушно расцепил руки.
— Я знаю, что не имею права просить о таком, — грустно сказал Люр, не мигая смотря в упор, — И мне, в некотором роде стыдно такое говорить…Но я не вижу другого выхода из этой ситуации…Слишком силен риск разоблачения…
— О чем ты? — побледнела девушка.
Роуэн безучастно лежал на диване. Его тихое сопение почти не было слышно. Парни ушли из комнаты, а сам предводитель, шеф их отряда справедливости нависает над нею грозовой тучей и на что-то намекает…
— Переспи с ним.
Марина подавилась воздухом. Она вытаращила глаза и издала несколько нечленораздельных звуков, прежде чем смогла выделить вымолвить:
— Что?!! — девушка почувствовала, как ее челюсть встречается с полом и отскакивает обратно, — Ты сошел с ума?
— Тебе же он нравится, верно? Так что не будет проблем.
Эти доводы не убедили девушку, она все еще не понимала, как Люр мог так о ней подумать, чтобы предложить так холодно и откровенно подобную вещь.
— Как ты можешь спокойно говорить об этом?!
В голове трезвонила пустота и поднимала с пола голову удушающая обида. Так вот как он, на самом деле, к ней относится?!
— При близости образовывается крепкая связь, которая не рвется семь лет…Это очень важно! И тебе…Он не сможет сделать ничего дурного. А, значит, и отряд будет в безопасности. Ведь мы единственные, кто защищает и покрывает тебя.
— Не могу поверить своим ушам, — Марина пихнула в грудь Люра и отошла в сторону, — Ты сошел с ума!
27. Тяга
От возмущения некоторое время она не могла говорить. Чувство того, что ее предали вызывало жгучую обиду. И девушка хотела никогда больше не видеть Люра и этих продажных ребят, которые точно на его стороне и разделяют его точку зрения.
— Как же это подло! — в сердцах воскликнула она, — Я не вещь и не деньги, чтобы в обмен на меня покупать безопасность.
— Ты передергиваешь, — недовольно скривился Люр, — Всего-то ускорим процесс. Я хвостом чувствую, что он тебе не безразличен.
— Все равно нельзя вот так просто предлагать такие вещи, — рыжий хвост Марины в такт ее недовольству раскачивался из стороны в сторону.
— Нет времени на раздумья, — кажется, светловолосый лис тоже начал терять терпение, потому что теперь он говорил жестче и напористее: — Решайся, сейчас или никогда. Эту квартиру нам придется оставить. И скрываться. Если ты сейчас не сделаешь это, потом будешь кусать хвост, но момент будет упущен. Ты никогда не теряла возможности? Я терял, и поверь, разочарование и злость на себя долгое время не дают смириться. Постоянно думаешь: а что, если бы я не струсил…
— Я не трушу! — возмутилась она, — И не нужно брать меня на слабо!
— Тогда взвесь все доводы еще раз и прими единственное правильное решение!
— Тебе надо, ты и спи! — вскричала она.
— Тсс. Разбудишь его, мерзавка! — Люр перескочил через препятствие и зажал девушке ладонью рот. Не обращая на вытаращенные в испуге глаза, он сказал: — Включи уже свой лисий ум. Пораскинь мозгами. Благородство и гордость — это хорошо, но напоминаю еще раз: ты — преступница! Лиса, неведомо каким образом попавшая в городской курятник. Тебе нужно выжить любой ценой. И ты не в игрушки играешь, а лишаешь людей жизни…
Когда ее плечи подавлено опустились и глаза стали виновато и жалостливо смотреть в сторону, он отпустил ее.
Вот еще, гордая какая. Блюсти себя вздумала. Видимо, совсем не понимает, в какую трешовую ситуацию они попали…
— Последний раз говорю: он — не друг, а враг. Не нужно видеть чудесные глазки и смазливую мордочку. Ты должна понимать всю степень опасности, все зло, что он может тебе сделать…
— Это несправедливо, — опустошенно заметила она.
— Жизнь порой идет такими путями, что лисы не ведают, — туманно и уже более спокойно заметил Люр, — Нужно принимать жизнь и обстоятельства такими, какие они есть и не роптать…