На улице шум города показался Марине особенно странным. Она ощущала его по-другому. Как будто смотрела сверху или, наоборот, снизу. Не сразу поняла, почему земля отличается в ее восприятии, а ступать — непривычно и как-то пружинисто. Будто к ее ногам прикрутили снизу много-много маленьких пружинок, и теперь она, отталкиваясь от земли, слегка раскачивается. Как будто через секунду — полетит.

— Ты сделала почти невозможное, — Роуэн не смотрел на нее, а шел вперед, по длинной, крайне узенькой улочке.

Они были в самом центре города, но Марина никогда не бродила здесь одна. Старинные одноэтажные особняки рядком располагались по обе стороны. Она с трудом смогла бы сказать, какое метро по близости. Возможно, Пушкинская, а может — Чистые пруды… Еще у нее было ощущение, что улица — как будто закрытая, потому что вдоль дороги не стояли припаркованные машины, а людей вообще не было видно. Даже приглядевшись к темным окнам, ей показалось, что все дома — нежилые.

— Трансформироваться и так быстро… Определенно, это достижение, — рассуждал Роуэн, как будто разговаривая сам с собой.

— Он злится? — удивилась Марина.

— Мне неприятно, что он прикасался к тебе. Но нет причин испытывать это чувство злобы. Я обессилен, — продолжал говорить лис, и Марина содрогнулась.

Он же не сошел с ума? Как бы мало они не общались, но парень производил впечатление очень разумного…лиса. И вот эти апострофы…Как-то смущают и наводят на определенные мысли.

— Слишком сложно. Я отведу тебя домой, и мы закончим с этим, — срезюмировал он и подошел к обшарпанному углу дома, который стоял чуть впереди других, — Имей в виду, у тебя нет обязательств перед Люром.

— Вы знакомы? — громко вскрикнула девушка.

Пожалуй, Роуэн удивительный со всех сторон, куда ни посмотри. И аристократ, и блюститель закона, и воспитанный, вежливый чей-то жених… Она не будет грустить, а просто будет относиться к нему, как к необычному явлению. Пусть он будет ее идеалом, который, как показала практика, все-таки существует на земле.

— Как много ты слышал?

— Немного, — уклончиво сказал он и все-таки повернулся.

Во всем его облике сквозило сожаление. А она ожидала увидеть совсем другое чувство. Неужели он относится к ней по-прежнему дружелюбно? Он не злится на нее за то, что Марина примкнула к «плохой компании»? Неужели он так великодушен?

— Если ты поняла слова Люра, я должен арестовать тебя и всю твою компанию. Даже если ты присоединилась недавно и не успела нарушить закон.

Он молча смотрел на нее, ожидая слов оправдания, каких-то объяснений, но Марина молчала. Раз он знает о ее занятии, нет смысла что-то говорить.

— Ты можешь уйти от них, не принимать в этом участия…

— Почему же ты не накрыл эту банду, раз знаешь о Люре и…в общем, если все знаешь?!

— Не всегда получается поступать так, как хочется. Нужно выждать или сделать паузу…

Роуэн потер лоб:

— Он не так беззащитен, как кажется. Белый ублю…В общем, да, я знаю о его делишках, но пока не могу…покарать…его.

— В смысле? — Марина ожидала услышать что угодно, но уж точно не обвинение Люра в безнравственных делах. А,судя по брезгливому выражению лица, именно так и думал Роуэн о Люре, — Он стоит на страже справедливости! Выслеживает преступников и совершает…

— Теперь мне хочется дать тебе возможность самой все понять, — грустно вздохнул Роуэн и жестом пригласил девушку к светящемуся углу, — Ступай. Я следом. Мы выйдем в магазине недалеко от твоего дома.

Марина послушно зашла в портал. Их снова будто подвесили на воздушной подушке, а потом она оказалась в кладовке магазина. На той стороне перехода их встретила темнота.

"Путешествовать углами" — что-то в этом есть, подумала она, осторожно, наощупь, обходя перегруженный товарами стеллаж.

— Почему мы оказываемся в магазинах? С Люром я тоже попала в магазин неподалеку…

Лис копошился сзади и нечаянно ухватил ее за плечо. Чужая рука сжала предплечье, но тут же отпустила. Марина сама не поняла, почему вниз предательски побежали мурашки.

— Это мой магазин, — выдохнул ей в спину Роуэн и замер где-то сзади, — Семейство этого светлого убл…лиса тоже владеет несколькими, но они не столь многочисленные, как наши. Подумать только, лежал у него в доме. На его диване! Как вспомню, злость берет.

— Прости. Я не знала, как тебе еще можно помочь, — призналась девушка.

Они стояли так близко, что казалось, до нее доносилось тепло от тела Роуэна. Этот факт и нервировал, и успокаивал одновременно.

Марина застыла, почему-то пытаясь продлить этот миг. Пусть он считает, что она задумалась о чем-то, пусть думает, что она спит и впала в летаргический сон. Пусть ей стало стыдно, что она притащила бесчувственного лиса в штаб, да пусть думает, что угодно — лишь бы стоять здесь вот так, в тишине, вдвоем. И пусть вокруг не райские уголки природы, а в потолке не светит холодная луна, но для Марины эти обтрепанные углы кладовки были самыми желанными на свете, и не хотелось, чтобы что-то зажглось, ворвалось в этот тихий мир и отвлекло их.