Подопечная громко фырчит и отводит взгляд.

— Я и говорю, тюрьма… — едва слышно доносится до него.

— Можешь позвонить своему отцу и пожаловаться, что он уберёг тебя от настоящей тюрьмы, — снова добродушный тон, словно он и не с ровесницей сестры разговаривает, а с неразумным младенцем. — Давай, смелее, — обернувшись и закинув руку за соседний подголовник, с издёвкой подначивает насупившуюся в углу девушку. — Там твой характер в первый же день в порошок сотрут. Станешь шёлковой, покладистой, услужливой. Звони! — рычит Вадим. — Раз моя альтернатива ближайшей колонии для несовершеннолетних тебя не устраивает, — цедит напоследок, а затем садится нормально и давит на педаль газа.

Забуксовав на гравии, ауди вылетает на дорогу и мчится вперёд. Оставшуюся дорогу Вадим молчит, изредка поглядывая в зеркало, но девушка так и сидит, вжавшись в заблокированную дверь. По приезду, стоит лишь ему заглушить мотор, как она едва не вываливается из салона и пулей бросается к калитке. Её скорость бессмысленна — все входы в дом заперты, сигнализация включена, а ключи и коды есть только у него. Вадим никуда не спешит. Открыв все окна в машине, он закуривает, выдыхает наружу струйку дыма и смотрит на распахнутую калитку.

Он устал.

Нет, не так. Он чертовски устал. И не столько физически, сколько морально, даже эмоционально выжат. Долгая разлука с Соней и её новое, уже не такое мёртвое, а куда более живое состояние снова всплывает из памяти, даря ему улыбку. Но страх всё не отпускает его. Эту мерзкое чувство удалось придушить в ресторане и в дороге, а сейчас оно снова больно скребёт где-то изнутри грудной клетки, пытаясь выбраться. Вадим даже не винит себя за сказанное подопечной. Сказал и сказал, за правду не извиняются. Ему даже стало чуть легче, а ей полезно услышать правду о себе.

Догорающая сигарета напоминает ему о купленном коньяке, и он отправляется открывать ворота. Загнав свою красавицу во двор и забрав пакеты из салона, а чемодан из багажника, Вадим с ношей поднимается на крыльцо, где возле двери находит подопечную. Та до сих пор сидит прямо на холодном, затенённом полу крыльца, уткнувшись спиной в стену и подтянув к груди ноги. Вадим ничего не говорит ей, лишь тяжело вздыхает и вставляет в дверь сначала один, а затем и второй ключ, после чего даёт девушке право первой переползти порог на четвереньках, держа в руке сумочку. Стряхнув кроссовки, она встаёт и выскальзывает из прихожей в сторону своей комнаты.

Оставив розовый чемодан в коридоре, Вадим ставит слегка помятое ведёрко мороженого в морозильник и, не переодеваясь, усаживается за стол. С одной стороны — откупоренная бутылка коньяка, с другой — широкий бокал на короткой ножке в руке. Однако, как часто случается, дорвавшись до желанного, он уже не так сильно хочет пить, от чего грустно усмехается, играя бокалом между пальцев.

На столе начинает вибрировать ранее брошенный телефон. Вадим несколько секунд хмуро смотрит на неизвестный номер. У него записаны практически все врачи, так или иначе связанные с Соней, а больше звонить и некому. Нерешительно он жмёт на зелёную кнопку и прикладывает гаджет к уху.

— Слушаю.

— Вадим Миронов? — напряжение в голосе неизвестного собеседника сразу передаётся Вадиму.

— Да.

— Я Зубко Валерий Борисович, врач-анестезиолог Детской Краевой, звоню по поводу Вашей сестры…

Вадим готов поклясться, что его сердце пропустило пару ударов и упало куда-то вниз. Сам он смотрит перед собой. Все самые потаённые страхи разом наваливаются на него, сковывают тело, отчего даже наклонённый бокал застывает в руке. Вадим никак не может разобрать, что пытается сказать звонивший. Не слышит. В его ушах буквально стоит этот противный киношный писк кардиомонитора, а по щеке сбегает одинокая слеза.

Р

[1] ЧМТ — черепно-мозговая травма.

— Малая! — смахнув рукавом слёзы, кричит Вадим и выскакивает из кухни. — Малая!

Пара секунд, и он врывается в комнату подопечной, едва не сбивая ту дверью.

— Мы едем в город! — хватая перепуганную девушку за руку, Вадим тянет её за собой.

— Что… — та упирается свободной рукой в дверной косяк. — Что случилось?

— Мне надо в больницу.

Ему надо назад. У него нет времени на всё это! Перехватив за предплечье, он тянет подопечную уже сильнее, но та вырывается, отступает и напряжённо смотрит на него.

— Всё из-за той девушки? — спрашивает Аня, разминая конечность. — Езжай один.

«Опять хочет сбежать», — догадывается Вадим, но натыкается на нетипичный для подопечной взгляд — серьёзный, требовательный, даже подталкивающий и… понимающий?

— Я не сбегу, — заявляет Аня, глядя ему в глаза. — Обещаю. Езжай.

Вадим напряжённо выдыхает. Ему надо спешить, под тяжестью случившегося он делает шаг назад, не разрывая зрительный контакт. А девушка по-прежнему смотрит так, словно вот-вот сама пинками погонит до самого города. «Скорее!» — читает он в свинцово-серых глазах.