Словно врезавшись в невидимую стену, Вадим замирает, а потом медленно оборачивается, не веря в такую цифру.

12.06.2020.

Краснодар

Вадим долго вглядывается в лицо старика, который всё ещё смотрит на него со ступеней. Соврал тот или озвучил реальные цифры — он так и не может понять. Ещё пару месяцев назад сто тысяч были привычной для него оплатой, а теперь эта трёхзначная сумма вдвое превышает текущую зарплату. Вадим понимает, что скептицизм и недоверие чётко отпечатываются на его лице. Старик видит это и торжествующе улыбается, не разрывая зрительного контакта. Молчание, а также игра в гляделки затягиваются, что начинает надоедать Вадиму. Ситуацию слегка разбавляет парочка прохожих. Те выходят из-за его спины и поднимаются вверх по лестнице в здание. Детям нет дела до него и старика — они понуро плетутся за родителями. Взрослые, наоборот, с интересом оборачиваются на их странный дуэт, объятый лёгким табачным душком.

— Вижу, Вы передумали, — старик первым разрывает молчание.

— Я не передумал, — моментально парирует Вадим.

Старик словно не слышит ответ и улыбается сильнее прежнего. От этого морщины на его лице лишь лишь ярче выделяются, а выбеленные зубы слегка обнажаются за бледными губами. Он залпом допивает кофе. Когда стаканчик пустеет, старик спускается в сторону всё той же урны у основания перил.

— Но заинтересовались, — выкидывая стаканчик, с улыбкой замечает он, а потом протягивает ему руку. — Меня зовут Майкл Харп. Я из Техаса. Могу паспорт показать.

Вадим пожимает крепкую, но мягкую ладонь и не представляется ему. Он не особо удивляется такому имени собеседника — всё же внешность у него слишком нетипичная для русского человека. Одновременно отмечает, что за время их краткого и не особо ёмкого диалога тот ни разу не выдал себя акцентом.

— Я представляю Василису Мельникову, владелицу ресторана «Белые барханы», — говорит Майкл, прекращая рукопожатие. — Упомянутая ранее девушка — её младшая сестра. Не хотите ли пройти к моей машине? У меня там папка, в которой больше информации. Она вон там, — он указывает за спину Вадиму, — как раз рядом с Вашей ауди.

— Вам нужен телохранитель? — на всякий случай уточняет он, на что получает утвердительный ответ.

Вадим немного медлит, чувствуя, как в нём зарождаются желания махнуть на предложение рукой и одновременно услышать подробности. Но сто тысяч — деньги большие, и отрабатывать их придётся явно не сидя перед мониторами, что и подтвердил Майкл. Однако Вадим пообещал маме не возвращаться к прошлой профессии после того, как едва не погиб при защите последнего клиента. Но тогда она была жива, а они жили в достатке и все вместе. Теперь ситуация перевёрнута ровно наоборот, словно кто-то толкнул его в зазеркалье. Поступившее предложение может оказаться отличным шансом выбраться из долгов и не влезть в новые. Он даже сможет перестать думать о продаже квартиры или машины. Но червь сомнения грызёт его, не давая прямо сейчас принять одну из сторон.

После этих размышлений Вадим решает для начала выслушать предложение американца. Да и идти им всё равно в одну сторону.

— Ладно, — озвучивает он решение потенциальному работодателю и разворачивается, взглядом лизнув окна шестого этажа больницы.

Когда пихты остаются позади, они по тротуару направляются вдоль дороги в сторону выезда с территории. Майкл двигается чуть позади, даже не отставая от широкого шага Вадима. Идут без единого слова практически в полной тишине, лишь за забором шумят редкие машины да шелестит листва в густых кронах над головами. Когда они подходят к полупустой парковке, то сталкиваются с потоком двигающихся навстречу людей. Видя высокую и широкую фигуру Вадима, прохожие расступаются, обтекая его. У турникета на входе много народу, так что он просто проскакивает через полуоткрытые ворота под вывеской с названием больницы. Ещё пара мгновений, и вот он уже шагает по полупустому тротуару вдоль узкой улочки в обратную сторону, но уже по другую сторону забора.

Оставив платную парковку позади, Вадим останавливается, подозрительно смотря на припаркованную перед ним громадину. На радиаторной решётке внедорожника красуются три внушительные буквы — «RAM». Четырёхдверный пикап словно сбежал из американской повседневности, чтобы сиять в краснодарском проулке чёрным, натёртым до глянцевого блеска корпусом и серебристыми рамой с порожками. Ещё немаловажной деталью в этом авто, которая и привлекла его внимание, является белоснежная шляпа с коричневым ободком, что лежит на приборной панели. Шерлок внутри Вадима так и твердит, что хозяин и пикапа, и головного убора стоит за его спиной с довольной ухмылкой на бородатой физиономии.

Внедорожник пиликает сигнализацией, агрессивно подмигивая фарами, и Вадим закатывает глаза. Майкл обходит его и открывает заднюю дверь. От Вадима не ускользает то, что он смотрит на него сквозь затонированное стекло, вот только не может распознать эмоции.

Вадим слегка отводит взгляд в сторону, ожидая, пока старик закончит ковыряться в поисках обещанной папки. Его взгляд цепляется за агитационный плакат на заборе, и он сразу же жалеет о своём решении. «Полная семья — счастливая семья!» — громко кричат большие белые буквы на зелёном полотне, а рядом счастливыми улыбками с фотографии сияет пример такой семьи. Подобный идеал появился в жизни Вадима восемнадцать лет назад вместе с новостью о скором рождении сестрички. А через пару дней обратился пеплом, когда отец неожиданно бросил их с мамой одних.

— Вадим?

Услышав своё имя, он смотрит обратно. На лице Майкла больше нет весёлой усмешки, а в голубых глазах лишь требовательное ожидание. Вадим подхватывает папку и отходит от старика под тень деревьев. Прислонившись спиной к плакату, косит взгляд в сторону. Сразу за пикапом стоит его тёмно-пепельная красавица с белой полосой вдоль нижней границы дверей.

«Специально же поставил рядом», — мысленно ворчит, переворачивая пластиковую обложку. На первой же странице его встречает крупная фотография миловидной девичьей мордашки в анфас.