А еще буду думу думать. Пора выбираться к гуманоидам, похожим на меня.

— Я готов, — заявил мне чей-то раздраженный голос.

— Угу, — на всякий случай согласилась я с ним, перевернулась на другой бок и… упала на пол.

— Это привычка двуногих — спать вот так, на открытом пространстве, но при этом укладываться на странных мягких камнях? — вопросил Шим и потыкал когтем диван в холле, на котором я спала.

— Типа того, — украдкой потерла я отбитый филей. Неудачно приземлилась, упав на пол. — А что вы говорили, господин Шим? Вы готовы? К чему?

— Вернуться в мир. Я все обдумал. Я принял себя. Я готов с этим жить.

— Э-э-э… А можно подробнее, если это не секрет?

— Какой еще секрет? Рыжий я. Не видно, что ли?

— Видно, — кивнула я.

— И ты, двуногая самка, теперь рыжая. Ты свое отражение видела?

— А то, — хмыкнула я. — И его видела. Было весьма неожиданно сменить масть. Но я не жалуюсь. Красивый оттенок, сочный. Как кленовые листья по осени.

— Чьи листья? Не знаю такого… Так вот. Я рыжий. Я смирился и принял это.

Я помолчала, обдумывая информацию. Похоже, быть рыжим среди соплеменников Шима — немодно. Перевела взгляд на покрытые золотистой пыльцой крылья мотылька. Вспомнила запись в книге регистрации.

— Можно вопрос? Вы — золотой крымыш. И какого же цвета тогда должны быть ваша шерсть и крылья?

— Кто — золотой крымыш? — вытаращился на меня зверь.

— Вы.

— Я?

— Вы. Я в этом абсолютно уверена.

— Вранье. Золотых крымышей не существует. Они — сказка.

— Хм. А почему вы — сказка? Вот же, я с вами беседую.

— Потому что золотых — не бывает.

— Минуту.

Почти бодро встав на ноги, я гораздо менее бодро, прихрамывая на правую ногу, доковыляла до стойки, взяла книгу регистрации и принесла ее обратно. Водрузив ее на диван, сама уселась обратно на пол и принялась листать.

— Вот. Читайте. Я зарегистрировала вас и Жиржу. Заселила в джунгли и болото. Оплачено магической пыльцой с крыльев золотого крымыша. Про пыльцу строка внесена непосредственно отелем. Лично я ни про крымышей, ни про их пыльцу, ни про жаблоидов слыхом никогда не слыхивала. Впервые увидела представителей ваших рас только тут, когда открыла вам дверь.

Крылатый упитанный грызун смотрел на надпись. Кажется, даже читал. Вот не удивлюсь, если он грамоте обучен. Тут все странно и нелогично.

— Я — золотой, — выдал зверь.

— Да.

— Нет, самка, ты не понимаешь… Я — золотой. Не просто рыжий, тогда как все мое племя черное. Золотой.

— Это же, наверное, хорошо?

— Да.

Шим забегал взад-вперед по холлу, скаля зубы, что-то бормоча, фыркая и шевеля усами и ушами. Потом взлетел и начал нарезать круги, словно ополоумевший мотылек. С его крыльев сыпалась сверкающая при электрическом освещении пыльца. Она покрывала пол, мебель, оседала на стенах, придавая помещению праздничный, новогодний вид… И на меня изрядно налетело. Я сидела словно под золотистым волшебным снегопадом. На плечах уже кучки, словно погоны, на волосах наверняка сугроб. Я чихнула, пыльца вихрем взлетела, попав мне и в рот, и в нос, и кажется, в глаза.

— А-а-пчхи. Пчхи. Ап-чхи-и, — принялась я безостановочно чихать. — Господин Шим. Апчхи. Вы не могли бы… Пчхи. Остановиться… Апчхи.

— Могу, — приземлился он передо мной и принялся нервно перебирать передними лапами, как это обычно делают коты. — Не бойся, самка. Моя пыльца волшебная. Здоровье будет хорошим. Шерсть, шкура, когти, зубы, усы.

— А зрение восстановится? У меня небольшая близорукость. Апчхи, — Тут я достала из кармана носовой платок и шумно высморкалась. Про усы решила раньше времени не паниковать. — Извините.

— И зрение. Но я передумал. Я пробуду весь оплаченный срок с Жиржей. Полечу к ней, расскажу новость о себе. Золотой крымыш я. Я — легенда.

Не обращая больше на меня внимания, рыжая мышиная тушка поднялась в воздух и полетела на второй этаж. Я проводила Шима взглядом, задумчиво осмотрела блестящий от пыльцы холл и лестницу.

— Ну, может, хоть ковер не такой потертый станет. Он же шерстяной. Глядишь, шерсть и восстановится…

Почесав свербящий нос, я еще раз оглушительно чихнула пять раз подряд. Высморкалась и понесла книгу регистрации обратно на стойку.

— И все же надо бы к двуногим. А то с этими милыми, но не поддающимися никакому разумению существами все слишком странно. Эльфу или гоблину я удивилась бы меньше, чем… жаблоиду, филиуру и крымышу.

Тут у меня что-то хрустнуло во рту. Ругнулась, рассматривая выпавшую из зуба пломбу. Кашлянула. Выплюнула вторую… И помчалась в свои покои рассматривать свою и так отнюдь не голливудскую улыбку. Вот только этого мне и не хватало.

— Зубы здоровые будут, говорите? — вопросила я спустя минут пятнадцать.