— Ух ты, дикоцветье исчезло, — обрадовалась я.

— Ничего себе, как же я-то не заметил? — поразился дух.

— А вы не специально так покрасились? — удивилась Тайла. — Я думала так и надо. Все не знала как так комплимент завернуть, чтобы вранья не слышно было.

— Я очень старалась, чтобы все так подумали. Про то, что сама так решила. А комплименты мне нужны только заслуженные, — вздохнула я.

— Это был эксперимент?

— Ну почти. Просто слила в воду все бутылочки. С кожи удалось снять разноцветье, а вот волосы глубоко впитали.

Леди Иссинель посмотрела на меня дикими глазами и осторожно произнесла:

— Но это невозможно. Даже если целенаправленно смешать краски все равно не получится разноцветья. Будет однородный цвет, причем скорее всего бурый. Я могу посмотреть?

— Конечно. Идем.

Но в ванной нас поджидал сюрприз — исчезли все открытые бутылочки. На полочках стояли пузатые баночки, фиалы и флаконы, но каждый имел восковую пробку.

— Я думала, сюда ни у кого нет доступа.

— Мэврис, это может быть опасным, — нахмурилась Тайла. — Вы не помните, были восковые пробки на флаконах?

Я попыталась вспомнить, но это было почти невозможно.

— Не уверена, на каких-то были, а какие-то были просто заткнуты пробками. Без воска.

— Нужно сказать королю.

— Сейчас? — скептически уточнила я.

— Утром. Это может быть опасно.

— Кому нужна королева? Точнее, ее смерть. Я уже родила наследника, влияния на короля не имею. Политическое влияние — ноль целых, ноль десятых. Да и Линед не заплачет по мне.

Тайла покачала головой и возразила:

— Его Величество очень выразительно на вас смотрит. Особенно последние дни.

Но тут уж я могла спокойно все объяснить:

— Он считал себя рогоносцем, а я пояснила, что это не так. И в пользу моей правоты — он велел мне переехать и спокойно развратничать в городе.

Мы вышли из ванной комнаты и разбрелись по спальным местам. Поначалу Тайла хотела устроится у самой моей постели, но я все же настояла на том, чтобы девушка положила перину на ковре. Все получше, чем на паркете. Да и мало ли мне приспичит ночью встать? Наступлю еще на нее.

— Всем спокойной ночи.

После этих слов погас свет.

— И вам, Мэврис, — эхом откликнулась Тайла.

— Пусть тебе приснятся золотые искры, — отозвался Зеркальщик.

Тишина. Но сон не идет. Сейчас бы немного тиканья часов или еще чего-то такого же монотонно-бесящего и, одновременно, успокаивающе-усыпляющего.

— Тайла, так из-за чего ты не хочешь возвращать магию? — в темноте проснулось мое любопытство.

На ковре завозились и через мгновение леди Иссинель негромко ответила:

— Мне хорошо сейчас. Если магия вернется, то Виерсталь может возобновить контракт. Во-первых, мы магически совместимы, а во-вторых, я приближена к вам. А я не хочу рожать от того, кто меня уже предавал.

— И я никак не могу тебя оградить от подобной участи? — еще не хватало, чтобы из-за моего недолгого присутствия, у кого-то сломалась жизнь.

— Только если заключить помолвку с кем-либо сейчас, — вздохнула Тайла. — На самом деле, недавно я взглядом подняла кленовый листок. Боюсь, что скоро уже не смогу скрыть возвращающуюся магию.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещала я.

Леди Иссинель промолчала и я начала погружаться в дрему.

— А вы не правы.

— М?

— Насчет короля. Он ревновал вас.

— Он просто не хотел наблюдать за моей личной жизнью. Гипотетической.

Эта вредная девчонка только хмыкнула и замолчала до самого утра. А я вся извертелась, прежде чем уснула. После чего мне всю ночь снился король. Он совал мне в руки охапки роз и пылко признавался в любви, а я отпихивала цветы и требовала срезать со стеблей колючки. Странный сон. Но приятный.

Спящая Тайла была чертовски похожа на ребенка. Сложенные под щекой ладошки, надутые губы и насупленные брови. Она спала настолько крепко, что ее не разбудил стук упавшей с моей тумбочки фоторамки. На фотографии была запечатлена Ильсин вместе с Умфрой. И это то, что давно должно было меня насторожить. Разве редгенка могла раздвоиться? Либо волчица, либо женщина. Почему их двое на этом фото?

«Я должна вытрясти из Лийкхана очень многое», мысленно вздохнула я. «Это будет очень тяжело».

Взгляд сам собой вернулся к спящей девушке. Такая юная, всего лишь шестнадцать лет, а за спиной уже психическая травма и разорванная помолвка. Стоп. И ей, и Райану всего лишь шестнадцать лет, каким же образом они все это успели? Какая Академия в таком возрасте?

— Доброе утро, Мэврис, — сонно улыбнулась леди Иссинель.

— Доброе утро, Тайла, — чуть нервно улыбнулась я.

Как, ну как спросить и не выдать себя?! Опять списать на различия между Редгеном и Траарном?