Аня замолчала и вся как-то съежилась под давлением до сих пор неразрешенных вопросов.

«Воробышек, в каждом твоем рассказе обязательно присутствует нотка печали», – подумала Лена.

– …Почему религия внушает нам, буквально «втирает» в мозги, что рай где-то там… Рай на земле. Он в душах людей. Если бы каждый хотел строить хорошую жизнь в своей семье, в своей стране! А то некоторые гребут только под себя… Не хочется верить, что общество в принципе не может быть справедливым… Попробуй выступить против начальника. И чем это закончится? А если скажешь ему правду, да еще и прилюдно, так перекроет кислород на всю оставшуюся жизнь, куда бы ни уехала. Хоть убейте, не хочу я с этим соглашаться! Права была Ахматова, когда писала, поняв, как гадко живут люди: «…И сквозь тлетворный срам не сметь поднять глаза к высоким небесам». Тоже, наверное, мечтала о возвышении человеческой личности. Культура оберегает человека от падения? – вопросом закончила свое бестолковое «выступление» Аня.

– Знать истину – не значит жить по ней. Знания аккумулируются, а этика нет. Натура человека с веками не улучшается, не развивается по спирали. Каждое поколение как бы с нуля обзаводится нравственными нормами. Его обучать приходится. А вот какие эти учителя, зависит от многих причин… Нравственные ценности у нас с Западной Европой вроде бы почти одни и те же, да интересы разные. И себестоимость этих ценностей повсеместно не одинаковая, – усмехнулась Инна.

– Русских отличает идеализм, милосердие, высокая степень духовности, коллективизм... – начала перечислять Жанна.

– Ха, коллективизм! Чтобы за чужую спину прятаться? – съязвила Инна.

– Не утрируй, – одернула ее Аня. – Что же растлевает людей? Деньги? Лень? Глупость? Думаешь, религия удерживает человека от совершения зла? Она веками проповедовала любовь и уважение к ближнему. Так почему же не получалось?.. Значит, не бывать раю на земле, потому что не изменить суть человека?

– Но уменьшить количества зла в обществе путем воспитания и обучения можно, – заметила Лена.

– Но воспитывают в разных странах неодинаково.

– Кто спорит. Но религия утверждает, что обещание лучшего мира (бессмертия?) и есть двигатель прогресса… Не по-ни-маю. И там все притянуто за уши? – спросила Аня.

Жанна ответила:

– Религия стоит на постулате: Бог есть. Он – абсолют. И все. В него либо веришь, либо нет. И во всё остальное, с ним связанное. В основе математики тоже лежат постулаты, и мы им безоговорочно верим. Сплав образованности и духовности дает положительный результат.

– Наука выступает против религии. Духовность и религиозность не одно и то же… Душевное общение бывает между людьми, а духовное с тем, кого не видишь?.. С Богом?.. Что-то я совсем запуталась. Ум за разум заходит от размышлений. – Аня недовольно разлохматила свой упрямый вихор.

– Если не лезть куда не надо, то и выпутываться не придется, – засмеялась Инна.

– По-моему, вера объединяет людей, потому что Бог один, а религии разъединяют, потому что люди по-разному Его трактуют. Отсюда непонимание, вражда, религиозное оправдание войн.

– Соображаешь. А так и не скажешь. – Инна изобразила на лице недоумение и удивление.

Аня не обиделась, поняла, что Инна таким оригинальным образом выразила ей свое одобрение.

– Я впервые задумалась о душе в детстве, когда прочитала о том, что Господь забрал к себе сына. Покинула землю не оболочка, а его душа. «Хорошие люди также уходят в небо. И когда я умру, моя любовь не пропадет, она тоже со мной вместе уйдет в небо», – решила я. – А теперь высказываются предположения, что сознание – свойство Вселенной. Оно как компьютерная программа, в которой все обо всех наперед прописано. Там есть текст жизни каждого. Наш мозг накапливает информацию…

Это Жанна начала осторожно делиться сокровенным, а Инна ее прервала:

– Там, наверху, у Бога и Сына двоевластие? А почему Святой Дух отдельно от них? Если Бог бессмертен, зачем ему сын, да еще внебрачный? Мне кажется церковники сами не знают, что собой представляет Бог, и подсунули нам Христа. Одни вопросы без ответов. Лучше не погружаться в пучину религиозных догм.

– Сбавь обороты. Несешь невежественный бред.

– Я… невежественный? А ты… пытаешься найти в религии опору своей бунтующей душе или натуре…

– Оставим истинность этих слов на совести говорящего, – елейно-насмешливым голоском произнесла Жанна, ускользая от спора.

Лена взглядом попросила подругу отказаться от диспута. И Жанна закончила разговор избитой бессильной фразой:

– Один глупец может задать столько вопросов, что и тысяча умников не ответит.

Она это очень тихо пробурчала, и ее слова не достигли ушей раздосадованной Инны.

«У меня было неторопливое детство. Я еще застала голод, натуральную природу, керогаз, свечи в запас, галоши… но такой глупости, как религия, в нем не было», – неодобрительно подумала Инна и, непонятно против чего и кого протестуя, накрыла голову подушкой.

Инна добавила огоньку в разговор Ани и Жанны:

– Мне «Крейцерова соната» Льва Толстого вдруг вспомнилась. Из благородных был, интеллектуал, а убил.

– Интеллектуал, но не интеллигент. Злой, эгоистичный, мнительный к тому же. Копался только в своих чувствах, а проблемы жены его не интересовали. Она от него ждала внимания, ласки, а он был грубый, невоздержанный. Псих, – отреагировала Жанна. – Дети ему были не нужны. Они бесили его. Он сам не знал, что ему надо. То хотел от жены избавиться, то ревновал ее, подозревал во всех смертных грехах, фантазировал, наворачивал... Не понимал и не хотел понимать, что ее истерики – следствие его раздражительного характера. Убил… и не раскаялся. Утверждаю с полной уверенностью, что она на такое никогда бы не решилась. Только защищая своего ребенка, женщина готова на всё. Главное – спасти, остальное в этот момент для нее уже не имеет ни малейшего значения. А в нем говорил зверь. Вообразил себя высшей силой, имеющей право карать другого… за свои же слабости! Как же он похож в этом на некоторых знакомых мне мужчин!