– …Я хотела бы своим подопечным девочкам мужей, которые восхищались бы ими, радовались за них, чтобы своей порядочностью вселяли уверенность, что любят и не оставят семью. Это внесло бы в их отношения покой и искреннюю радость. Как говорила Эмма: чтобы были «в доме и в душе покой и тишина». Им так хочется быть банально защищенными! И чтобы мужчины понимали, а не утверждались за их счет… – размечталась Аня. – Это вопрос культуры?

– Не жди, чтобы мужчина занялся повышением самооценки женщины. Скорее наоборот: станет принижать, считать, что раз женился, этим уже достаточно ее поднял, – рассмеялась Инна.

– Сколько у женщин причин для разводов! Неуживчивый, влюбчивый, пьющий, жестокий… – вздохнула Аня.

– У нас тоже хватает недостатков, – сонным голосом заметила Лена.

– Намного меньше.

– Инна, почему ты второй раз замуж пошла? Говорят, первый был красавец. Я много лет замужем за Колей и хочу быть с ним до конца наших дней. До сих пор сердце замирает, как подумаю, что его могло бы не быть рядом. Нам вместе комфортно. Мы принимаем друг друга со всеми недостатками. С годами наша любовь набирает силу. Я сейчас его люблю сильнее, чем тогда, когда мы только поженились. Мы удачно нашли друг друга. Он моя половинка.

– Он стал тебе ближе?

– Многократно ближе.

Инна изучающе посмотрела на Жанну и ответила вполне серьезно:

– Замуж пошла, во-первых, потому что естественное, органичное состояние – быть вдвоем. Во-вторых, хотела освободиться от прошлого. Устала я от первого брака. Надеялась со вторым мужем заново научиться радоваться жизни. Думала, отогреемся друг возле друга после душевных травм. Мечтала, что новая любовь окажется совсем другого качества и мы станем нерасторжимым целым.

– Добавь: помчалась навстречу новым приключениям, – легонько уколола Жанна Инну.

– На фиг мне все эти приключения, если бы я имела нормального мужа! А если бы твой Коля влюбился, ты расстроилась бы или была по-христиански рада за него? Ведь он бы чувствовал себя счастливым, а любящая жена должна радоваться счастью мужа. Правда же? – Инна скроила глупо-наивную рожицу.

Жанна побледнела то ли от обиды, то ли от злости. Даже ее яркие глаза будто выцвели. Но только одна мысль посетила ее в эту минуту: «Опять передергивает, чертовка, впилась в горло, как вампир».

– Если бы Жанна тоже в другого влюбилась, то радовалась бы, потому что понимала бы мужа. И они развелись бы и заново переженились, – за Жанну бесхитростно разрешила проблему Аня.

– И жили бы они долго и счастливо, – как на великую глупость огрызнулась Инна.

– Кому муж нужен для статуса, кому для кайфа, – сказала Аня, не обратив внимания на реплику Инны. – Ты развелась бы с мужчиной, если бы он гулял, но в постели тебя устраивал?

– Не досталось мне мужа ни для души, ни для тела. Так… одни отбросы.

– Любовь и здравомыслие сочетаются? – опять подала из-под одеяла голос Аня.

– Теоретически – да. Только ни обнаружила я в своих мужьях ни того, ни другого. Одна похоть, да и та… Еще дурь… Будучи замужем, я умные слова Толстого часто вспоминала, те которые он написал после посещения «девушки легкого поведения»: «Наслаждения мало, а раскаяния много». Я невезучая. В реальной жизни за любовь получала не награды, а расплаты, – усмехнулась Инна. – И все же есть настоящие мужчины! Не перевелись, оказывается! Прошлым летом это случилось. А дело было так. Иду я, сама себе улыбаюсь, потому что погода прекрасная, настроение соответствующее. Навстречу мне мужчина приятной наружности, представительный такой. Лицо умное, усталое. Взглянул на меня и вдруг произнес, поравнявшись со мной: «Доброго здоровья. Светлая вы женщина!» Я смутилась, поблагодарила. Господи! Впервые в жизни мужчина понял меня, с одного взгляда оценил мою истинную душу. Этот милый человек продолжил свой путь, а я все смотрела и смотрела ему вслед, пока он совсем не скрылся из виду. Мне было так хорошо!

– А потом, дома, небось, ревела, – не спросила, утвердительно сказала Аня.

– …А Федька, не будь дураком, с небывалым рвением, не больно-то с Эммой церемонясь, как с цепи сорвавшись, раздаривал свое внимание направо и налево. Торопился познать запретную нежность и вулканическую страсть разведенок и обиженных невниманием мужей престарелых и перезрелых матрон. Конфузов и позорных случаев не запоминал. Признать удар по самолюбию? Никогда! Одни победы и самомнения в голове! Аня, вспомни Любу, Алису, Татьяну, Веру…

«Это уже сплетни в чистом виде», – внутренне передернуло от брезгливости Лену. Она жестко сжала плечо подруги.

– Пристегни сюда еще стерв Анастасию и Наталью… и дальше по списку… – неожиданно цинично и презрительно включилась в перечисление и подсчет любовниц Федора Аня. Видно, «завела и раскрутила» ее Инна. – По мне так они все подлые дряни. Такого добра у него через край. Да-а, широк диапазон его предпочтений… Никогда не понимала предпочтений в его выборе. Искать логику в поведении Федора бессмысленно.