Когда человек рос в адекватной любви родителей, это сразу видно. И у девочек, и у мальчиков надо воспитывать ответственность перед своей будущей семьей, тогда они все заботы в ней будут делить между собой. Моя подруга несколько лет втолковывала своему будущему мужу, что он обязан сблизиться с сыном от первого брака, быть рядом с ним, что это нормально и естественно, как то, что он должен уступать старушке место в транспорте. Но для этого тридцатилетнего маменькиного сыночка – здоровяка и спортсмена – собственная обида стояла на первом месте. Вообразил, что жена его обманула. Ушел из семьи. Но сын-то тут при чем! Все-таки уговорила она жениха, помирила с сыном и только после этого вышла за него замуж, посчитав его готовым отвечать за свою новую семью. Трудно ей было перекраивать мамино эгоистичное воспитание. Спасло их брак то, что они вместе сумели преодолеть все возражения и истерики его мамы и стали жить отдельно.

Но Аню в данную минуту, как оказалось, семейные проблемы Эммы больше волновали.

– Сколько Эмма «по милости» Федора выстрадала! «Ах, любовь, облагороженная страданиями! Это так романтично!» – сказала бы я в юности, прочитав нечто подобное в книге. Глупая была. Это же всего-навсего горькая жестокая правда жизни.

– Запредельная порабощающая любовь как помешательство. Ее лечить надо, – жестко прокомментировала Инна поведение Эммы в семье. – Имеет смысл оправдание не страдания, а только сострадания.

– Страдание – не привилегия разума. Можно подумать, что человек мучается по желанию! – энергично запротестовала Аня.

– И осталось Эмме с маниакальной бдительностью надзирать за мужем, – неожиданно «выдала» Жанна, чем безмерно ошарашила Аню. – Говорят, что зло гаснет, наталкиваясь на чистое существо, которое само мучается, но не пытается свои страдания передать другим людям дальше, как по цепочке, – добавила она проповедническим тоном. (Каждая из подруг стремится навязать свою тему, свое мнение?)

– Неправда! Пример Федора ни о чем тебе не говорит? И я много раз так поступала, а в ответ получала недовольство. Никуда зло не девается! Плохой человек не верит в искренность добрых намерений, он видит в них поиск выгоды, подлость или просто трусость, – разозлилась Аня.

– И ты наслаждаешься своим положением несчастной? У тебя трагическое мироощущение? – странно томным голосом спросила Жанна. (Вот дает, монашка!)

– Ошибаешься, я не садистка и не враг себе. Но человек рождается со своим «я» и всю жизнь сверяет с ним всё, что творится вокруг, борется, мучается.

– Ты замечаешь только темные стороны жизни, просто тяготеешь к несчастьям.

– А ты, как беззаботная бабочка, только светлые и яркие? Наверное, ни одна минута твоей счастливой жизни не была омрачена даже тенью неприятности. Оставь, пожалуйста, меня в покое, прибереги проповеди для других, упивайся своим благочестием. Вот ты говорила, что все мы призваны быть святыми и можем ими стать, утверждала, что у каждого святого есть тяжелое прошлое, а у каждого грешника – светлое будущее. Наверное, это правда. Я тоже пробовала рассуждать подобным образом. Но своим правдолюбием, добротой и терпением мы сами себе строим ловушки. Мужчины воспринимают нашу мягкость как слабость и уступчивость, а великодушие принимают как должное. Эмму Федор, используя ее покладистость, даже от подруг отлучил, на цепь к кухне приковал. Друзей-сотрудников отвадил. Изначально намеревался и с родней ее рассорить, да не вышло.

– И все-то ты знаешь, – с трогательным наигранным простодушием удивилась Жанна. – С подругами Эмма мало общалась, скорее всего, по причине занятости.

– А почему ты о себе ничего не рассказываешь? У батюшки исповедуешься, а с нами не хочешь откровенничать? – поинтересовалась Аня.

«Как бесконечное кружево плетут пустой житейский вздор. Людей тасуют, точно карты: того налево, этого направо, тот хороший, этот плохой», – устало вздохнула Лена. И вдруг вспомнила себя маленькой школьницей, делающей матери замечание за то, что та «ни о чем» долго разговаривала с соседкой. Мать ей тогда что-то насчет элементарной вежливости в общении между людьми толковала, а она не нашла этот факт для себя важным...»

– Вот ты, Жанна, спрашивала, чего мне не хватает в жизни? Мне, лично, всего хватает. Но что касается моей внутренней сути… когда вокруг несправедливость… Сердце кровью обливается, если вижу дурное и гадкое.

В голосе Ани зазвучали слезы.

– А во мне при виде несправедливости просыпаются гены неандертальца. Крушить все вокруг хочется, – усмехнулась Инна.

Тема зашла в тупик, и Аня обратилась к предыдущей, уже, казалось бы, исследованной ранее.

– С одной стороны, некоторые мужчины трусы, несносны во время болезней, страшно боятся смерти – мне подруги жаловались, – а с другой – ищут ее. Помнишь их азартную рыбную ловлю в ледяной воде? Герои, черт возьми! Мастера создавать критические ситуации? Риск ради риска? Мужчинам в жизни не хватает экстрима и парадоксальности? У пьяных сильно снижен порог страха? Ну совершали бы что-то достойное, а то ведь сплошной неоправданный риск и дурь! Я могла бы понять, если бы хотели привлечь к себе внимание женщин, купались бы в своем бессознательном желании выделиться… но ведь просто как сумасшедшие гонялись за рыбешками. Право, как дети малые. Можно подумать, что цена их жизни – ломаный грош и им совсем нет дела до себя, до своего здоровья. Это еще одна нелогичность и непоследовательность в их натуре, – сердито забубнила Аня.

– Как-то всё это у тебя выглядит довольно мелко, общо… и бездоказательно. Ты во всем ищешь креативность? Правильно ли это? – пожала плечами Жанна. – Не закапывайся в хламе плохих поступков. Свыкнись с мыслью, что у «мальчиков» должны быть игрушки: рыбалка, машина и прочее.

– Мастер по разоблачению! Этот рассказ только повод, чтобы поведение мужчин примерить на себя? – усмехнулась Инна. – Решила в себе «мужское мужество» воспитывать? Ищешь способы и средства?

– Не в себе, в мальчишках.