— Эх, вот всегда он такой… аж страшно, — выдыхает Наташа, а я усилием воли отрываю взгляд от Влада. — Одна девчонка в прошлом месяце пыталась его охмурить, так он её уволил.

— Ничего себе, — замечаю, радуясь про себя, что на меня не начали вываливать подробности того, как Владислав Павлович, пользуясь служебным положением, поимел всех сотрудниц, включая пожилую уборщицу.

— Ага, он у нас крепкий орешек, но…

Это “но”, сказанное каким-то другим тоном, настораживает.

— Но сейчас он разводится! — практически шепчет. — Может, более ласковым станет?

Ага, только не с тобой, лохудра белобрысая.

Так, Наташу из списка вероятных подруг смело вычёркиваем. Размашисто так, с удовольствием вычёркиваем, ибо нечего тут слюни пускать.

— Ладно, тебе работать надо, нарабатывать очки, — хихикнув, говорит Наташа, но не уходит, а замирает столбом рядом, чуть ли не дышит. И уже совершенно другим голосом: — Здравствуйте!

Чёрт, чёрт!

Усиленно принимаюсь за работу, потому что шестым чувством понимаю, что так бодро Наташа здоровается с Владом. Но одна из книг выпадает из рук, и я резво присаживаюсь, благодаря Вселенную за свою внезапную неуклюжесть.

— Добрый день, девушки, — раздаётся бархатистый баритон совсем рядом. — Как настроение? Как спалось? Бодры, я надеюсь?

Вот же! Гад!

— Ой, всё замечательно! — восклицает Наташа, а я про себя плююсь ядом.

— Анна, кажется? — обращается этот сероглазый прокатор ко мне, а я смотрю на него снизу вверх и посылаю ментальные посылы прямо в изощрённый мозг Влада.

Чуть заметная улыбка трогает его губы, но он мгновенно превращается в того холодного мужчину, что так чинно шествовал меж книжных стеллажей.

— Добрый день, — возвращаю дежурную любезность, улыбаясь изо всех сил. — Да, я Анна. И да, всё замечательно.

— Всего тогда вам доброго и продуктивного дня.

И, повернувшись на пятках, уходит в сторону своего кабинета.

— Ну, как же он хорош, — не унимается моя активная сотрудница, а я пожимаю плечами, мол, ничего особенного, а сердце в моей груди выделывает такие кульбиты, что впору записываться на кардиограмму.

Но всё-таки Наташе надоедает моё молчаливое общество, и она уходит насиловать мозги другим сотрудницам, что, словно мышки, прячутся в своих секциях. И я, наконец, остаюсь одна, чему рада безмерно. А ещё рада, что обходы владений у Влада не ежечасные, потому что просто не смогла бы работать, зная, что он совсем рядом и смотрит на меня.

Вдруг мой телефон пиликает, я опасливо озираюсь по сторонам и украдкой достаю трубку на свет божий. Начальство обещало не штрафовать за него, но и настойчиво рекомендовало не залипать в экран вместо работы. Но сейчас покупателей в магазине почти нет, потому можно немного расслабиться.

Чёрт.

“Ты очень сексуальная в этих брючках. Особенно, когда наклоняешься, чтобы поднять книгу”.

Он что, следит за мной? Смотрю по сторонам, на потолок и замечаю то, чего не видела раньше: глазок видеокамеры. Ах ты провокатор!

Показываю язык бездушному кругляшку и, кажется, слышу хриплый смех.

Следом приходит новое сообщение, и я выдерживаю целую минуту, прежде чем его прочесть.

“Рассекретила, надо же. Кстати, через два часа у тебя перерыв. У меня тоже. Приходи в кафе “Утопия”, оно тут близко. Буду тебя кормить”.

Вот же… заботливый.

“Растолстею, будешь знать”, — набираю торопливо в ответ и почти мгновенно получаю ещё одно сообщение:

“Я помогу тебе сбросить лишние калории. Ночью”.

Пошляк.

От его намёков кровь приливает к лицу, но работа — лучшее лекарство от разных непотребных мыслей. Сублимация — великая вещь, только вместо топора и кучки дров у меня книги.

Время до обеда пролетает незаметно, и я спохватываюсь, когда администратор Юля чуть не выгоняет меня из торгового зала. Мол, отдых — необходимая часть рабочего процесса, потому раньше чем через час меня обратно не ждут. Удивительное место, ничего не скажешь.

В комнате отдыха хватаю сумку, прохожу необходимый досмотр — у них тут точно паранойя — и выбегаю из магазина. Кафе “Утопия” находится чуть дальше по улице. Тихое место, расположенное в тенистом дворе, скрытое от посторонних глаз случайных прохожих. Идеальное место для идеальных тайных свиданий. Надеюсь, сотрудники не ломанутся сюда косяком, а то вся наша конспирация вылетит в трубу в первый же рабочий день. Перед входом оглядываюсь по сторонам, испытывая странное чувство: острое и сладкое одновременно, словно делаю что-то противозаконное, но очень желанное.

Влад сидит за дальним столиком, а в зале, кроме нас, лишь одна женщина, пьющая кофе, параллельно что-то шустро набирающая на клавиатуре небольшого ноута.

— Всё-таки мне нравятся эти брючки, — замечает Влад, осматривая меня жадным взглядом с ног до головы. — Правда, от работы отвлекают.

Тихо смеюсь, а рядом бесшумно возникает молоденький официант с задорным чубчиком, кладёт передо мной меню и исчезает.

— Я постараюсь больше не нагибаться, а то не сможешь работать, и мы окажемся все в опасности!