Шрифт:
В этой книге стихи мощнее передают боль и страдания людей, жёсткость и безысходность грозненской жизни. Верба – сложившаяся поэтесса, имеющая свой стиль, выбравшая свои темы, умеющая несколькими точными строчками передать ужас немыслимого существования среди обезумевших бандитов: «Столько шрамов на душе, а глаза сухи!».
Но прозаические страницы не просто дополняют поэзию, без них не понять, почему красивая, хрупкая женщина пишет такие суровые стихи. Вот описание убийства русского солдата: «Во дворе прыгают и бьют что-то ногами. Нет, КОГО-ТО бьют ногами. – За что его? – За то, что дурак. Дурак-солдат. Ислам принять не хочет. Денег за него не дают. Что с ним ещё делать?» Другой русский человек лежит в собачьей конуре, бандит объясняет: «Лена, будка маленькая, Антон большой. Не поместился. Ноги отрезали, руки отрезали немножко. Теперь хорошо».
И ведь эти Мовлады, Абумуслимы не исчезли, многие из них уехали за границу, но некоторые и сейчас живут в отстроенных грозненских дворцах. Да и не только чеченцы занимались кровавым делом в те жестокие годы. Были среди бандитов и украинские боевики, которые сейчас привычными средствами наводят порядок в своей стране, и полулегендарные «белые колготки» – снайперши из Прибалтики. Что же делать с ними? Мстить? Станислав Куняев отвечает на эти вопросы:
Очнитесь! Я старую рану не стану при всех растравлять,И, как ни печально, – не стану свой счёт никому предъявлять.Мы павших своих не считали, мы кровную месть не блюлиИ только поэтому стали последней надеждой земли.Книга Вербы не призывает к мщению. Но в ней нет и прощения убийцам. Автор показывает, что зло не может остановиться, оно питается смертями, оно жаждет продолжения, нуждается все в новой и новой подпитке. Порождённое в бандитской войне зло приносит в нашу современную мирную жизнь «страшный новогодний подарок с тонкими проводами, жестко закрепленный на плоском животе» Зуры – героини рассказа «Теплый пепел».
Эта книга написана для тех, кто помнит, кто был изгнан, кто знает, что уже никогда ему не вернуться в родные места. Но ведь и нам, живущим в мирных городах, знающим о несчастьях чеченской войны понаслышке, не могущим понять и оценить «стыд и муку, боль и крик» беженцев из родного города, тоже нужно прочитать «Тёплый пепел». Для того чтобы жить дальше, чтобы спасти и сохранить мир, добро, любовь – не случайно книга Вербы завершается поэтическим циклом «Спаси и сохрани!», философскими раздумьями о судьбах Отечества и «русском счастье».
Ничего уже не исправить, но ведь можно попытаться предотвратить новое зло. А для этого нужно знать правду.
В. И. Супрун,
доктор филологических наук,
профессор
Кошкин дом
ПОВЕСТЬ
основана
на реальных событиях и фактах, однако любое сходство с конкретными людьми случайно
В страну дураков
(Лена)
– Эй, девушка, ты куда? Подожди!
– Вы что, с ума сошли? Что вы де… Пустите!
– Молчи, Таня. Жить хочешь – молчи!
– Какая Таня? Я не Таня, вы ошиблись! Отпустите! Не поеду я никуда!
– Таня, тихо. Сиди.
– Да не Таня я! Я Лена! Вы ошиблись, наверное! Руки зачем?..
– Таня, Лена – какая разница? Сиди, молчи.
– Я Лена!
Кошка Леночка
(Лена)
Я Лена, Леночка. А еще – Кошка. Так меня зовут друзья и родственники – даже сын Максим. Я родилась и живу в городе Грозном. С семьей, в большом доме – в КОШКИНОМ доме. Из-за него это все, что ли?
Из-за КОШКИНОГО ДОМА меня везут куда-то в пыльной машине чужие мужики – заросшие, грубые, страшные. Мы с подругами раньше про таких говорили «с гор спустились». А зачем они спустились, даже не задумывались. Зато теперь точно знаем причину этого спуска: «Революция называется».
Анекдот. Старый чукча задумчиво смотрит в небо и рассуждает: «Железная птица в небе летит. Самолет называется. Людей в наги поселок везет. Геологи называются. Прилетят, будут водку пить и наших женщин любить. Экспедиция называется».
Вот и у нас теперь: революция называется, «чеченская» революция. На улице стреляют. Зарплату не платят. В магазинах продуктов нет. Хлеб по карточкам. Общественный транспорт не ходит. Редкие прохожие быстро пробегают по улицам, голову в плечи втягивают.
Мертвый город.
В мертвом городе
(Вадим)
Она позвонила мне на работу утром. При этом так плакала, что я не сразу догадался, кто говорит. А это была Нина Сергеевна, домработница отца Кошки.
Я ничего толком не понял из ее бессвязных криков. Ясно было: произошло что-то очень плохое.
Отношения с отцом Леночки, известным ученым, у нас не складывались с самого начала. С того момента, как мы с матерью пришли свататься и он нас выгнал (при этом Кошка ушла вместе с нами, заставив родителей смириться с ее выбором).