– Я вовсе не являюсь вашим другом, Ирреверзиблус.

– Почему же?

– На это вы можете ответить сами - после всего, что вы со мною сделали.

– Что же я с вами такого сделал?

– Достаточно сказать, что, по вашим собственным словам, вы меня создали! Вы мой создатель, мой производитель, так сказать, а я - ваш продукт. Как же я могу быть вашим другом?

– Что ж, мы все равно можем здесь обо всем поговорить, провести плодотворную дискуссию, - предложил Ирреверзиблус, несколько сбитый с толку.

– Я вам не советую, - отвечал А.П.
– Даже если вы не мой друг, я все же испытываю к вам известные альтруистические чувства. Я не хотел бы ставить вас в неловкое положение!

Ирреверзиблус гордо перевел взгляд с господина А.П. на господина Радарро.

– Видите, насколько тонко организована душа хомо пипогенуса эректуса! Что же. Август, ты сам сказал, что я твой создатель. Значит, я твой родитель, отец... Благодарю тебя за это высказывание!

– Не стоит благодарности, ведь это ничего не меняет в том, что мы не обо всем можем говорить. Отцы обычно менее развиты, чем их дети, и возникает слишком большая интеллектуальная разница. Сожалею, Ирреверзиблус. Как мы могли бы, к примеру, рассуждать об ощущении полета, когда вы не умеете летать и не могли бы, таким образом, следить за моей мыслью. Это всего лишь один пример. Другие - из-за сложности их восприятия - даже не стану вам приводить.
– Он сделал несколько затяжек и скрылся в облаке дыма. Ирреверзиблус в восторге обратился к Радарро: - И это еще далеко не все. У него всепланетный диплом по матефиземозофии и диплом инженера по электронной вычислительной технике первого класса...

Из клуба дыма донесся голос А.П.:

– Разрешите мне откланяться и пойти спать.

– Посиди с нами, Август! Ты ведь еще ничего не сказал, а господина Радарро интересуют твои воззрения.

– К сожалению, ничего полезного не извлекаю из примитивного удовольствия выставлять себя напоказ, - сказал А.П.

– Вот видите, Ирреверзиблус, или, если хотите... папа! Видишь, даже в этом мы слишком отличаемся друг от друга!

Оставшись с Ирреверзиблусом с глазу на глаз, Радарро произнес:

– Я не совсем таким представлял себе этот новый тип. Разве столь уж необходимо, чтобы у него, коли он научно-технически так высоко развит видит острее, чем человек, да еще может летать, - чтобы у него еще был и критический склад мышления и он затыкал бы нам рот?..

Ирреверзиблуса смутила оценка Радарро.

– Но далеко не просто полностью исключить критическое мышление при столь высоком интеллектуальном развитии.

– Вы же ученый с межпланетным именем. От вас никто и не ожидает решения простых задач.

– Но надо считаться и с тем, что любой прогресс науки рождает негативные последствия. Добра без худа не бывает.

– Боюсь, вы неправильно меня поняли. Я очень высоко ценю ваши достижения. А.П.
– великолепный экземпляр, я хотел бы предложить внести лишь кое-какие незначительные изменения. Прежде всего - он должен уметь размышлять только в области науки и техники. Таким, какой он сейчас есть, я не хотел бы его пускать в серию. Честно говоря, он быстренько подмял бы нас под себя, и в конце концов именно мы стали бы ему чистить ботинки... Новый тип пипо должен быть другим.

– Есть процессы, которые необратимы.
– Ирреверзиблус пронзительно смотрел на господина Радарро.

– Каждый прогресс можно повернуть вспять, - настаивал Радарро. Возьмите, к примеру, историю. Там очень часто развитие происходило как вперед, так и назад.

– А вы возьмите, к примеру, китов!
– возразил Ирреверзиблус. Когда-то они жили на суше, но из-за непрерывного пребывания в море приобрели все признаки рыб. И хотя все еще называются млекопитающими, они навсегда останутся морскими животными и больше никогда не вернутся на сушу.

Радарро уверен был, что Ирреверзиблус просто не хочет менять А.П. (хотя и мог бы!). И опять ему почудилось в Ирреверзиблусе что-то дьявольское - особенно его уши, заостренные кверху и бросающие на стены комнаты огромные тени... Его охватил страх перед профессором, и он только сказал тихо:

– Как минимум А.П. надо подрезать крылья...

– Этим вы не вернете хомо пипогенуса эректуса в первоначальное состояние! Вам придется жить с ним - с таким, каков он есть.

И действительно, А.П. не допустили к массовому изготовлению. У нас есть один экземпляр, и этого достаточно, решила комиссия, которую созвал Адам Радарро. Но А.П. ничуть не чувствовал себя уязвленным, что его не хотят изготовлять серийно, и жил припеваючи в доме Плануса Ирреверзиблуса.

– Поскольку я существую в одном экземпляре, - сказал он как-то профессору, - и являюсь единственным и неповторимым, мой долг состоит в том, чтобы сохранить на века хоть что-нибудь от моей единственности и неповторимости. А самый лучший для этого способ - тот, который вы называете аморальным.

Ирреверзиблус никогда и не помышлял лишить А.П. любовных утех. Но они сопровождались весьма огорчительными обстоятельствами, поскольку любовь А.П. происходила не в кровати, приглушенная покрывалами, одеялами, подушками, перинами, и не в укромном уголке, а сопровождалась до сих пор неизвестным людям ужасающим шумом. Уже в послеобеденные часы, когда наступала тягучая дремотная атмосфера, клонящая Ирреверзиблуса в послеобеденный сон, и он ложился в постель, вдали вдруг раздавалось хлопанье крыльев, которое все приближалось, приближалось и наконец словно буря обрушивалось на дом...