И тут я услышала странный звук, словно кто — то открывает дверь, но обращать внимание на такие мелочи я упорно не желала, мысля масштабами куда более крупными и увлекательными.

— Ой! — послышался скрипучий голос. В стиле «ню», в позе «но», я повернулась, видя бабку в двумя мешками, которая ввалилась в дверь и застыла на пороге, глядя на меня четырьмя глазами. Два глаза — блюдца явно принадлежали бабке, а еще два, предположительно, коту, сидящему у нее на плече.

— Мяу! — истошно выдал кот, впиваясь когтями в знатно обалдевшую бабку, а я смотрела на них взглядом наездницы, проскакавшей двадцать километров.

Мне вообще показалось, что она в очках была, но потом стало понятно, что это глаза. Волк тоже лениво перевел взгляд на бабку, у которой глаза были размером с пенсию.

Котишка не нашел ничего лучше, как шлепнуться оладушком вниз с бабки, которая сползала по дверному косяку. Не знаю, к кому я тут приходила, но старенькая кровать, пережившая, видимо, уже не первую бабку, выбрала удачный и торжественный момент, чтобы с грохотом рухнуть вниз, увлекая за собой меня и того, за кого мне завтра будет очень стыдно.

— Караул! — завопила бабка, опомнившись и бросаясь из дома. Я уже экстренно пыталась нащупать одежду, за которой далеко тянуться не пришлось. — Караул! Помогите! Насилуют!

— Кого? — послышались мужские голоса, а я уже натянула белье, пытаясь натянуть сверху мантию. — Тебя, бабка?

— Нет! — верещала бабка. — Помогите! Помогите!

— Внучку? — снова заорали мужские голоса, приближаясь к дому со скоростью, которую я бы оценила, как раненый в попу гепард. — А ну быстро прекрати! Сейчас мы тебе покажем!

Что конкретно мне собирались показать, я так и не узнала, но видимо, что-то очень важное.

— Да нет же! — вопила бабка на весь лес. — Мужика!!! Мужика насилуют!!!

В этот момент желающие влететь в дверь внезапно затормозили, опасливо пытаясь заглянуть в окно. В свете полной луны в их руках блестели топоры. Внешне они выглядели так, что деревья сами должны были падать к их ногам, при виде такого безобразия.

— До встречи, мой сладкий пирожочек, — меня бесцеремонно притянули к себе, а потом потерлись носом о мой нос.

— Конечно, встретимся! Если через двадцать лет ты будешь идти по улице, а тебе в голову прилетит кирпич, можешь не оборачиваться. Это — я, — мрачно попрощалась я, понимая, что есть вероятность того, что это была моя последняя попытка наладить личную жизнь.

Я видела, как в темноте на меня уже смотрит огромный волк, который ловко вылетает в открытое оконце, оставляя меня наедине с вооруженными мужиками.

— Кто здесь? — прошептал один из них, а я упорно решила изображать то самое неразговорчивое чудовище. Ради приличия, я даже громко почавкала.

— Ты слышал? — послышался тихий голос, а ко мне сразу прониклись уважением. Разве что честь не отдали. — Оно что-то жрет…

— Кого-то! — поежился второй, стуча зубами так, что где-то на лазурном побережье умолкли кастаньеты. — Отвечай, ты кто?

Я попыталась встать, но тут же почувствовала, как старая доска под ногой проломилась, а поцелуй моей попы и спинки кровати завершился душераздирающим воплем. «Попа!!! Вава!!!», — растирала я, постанывая и кривясь.

— Попобава? — отчетливо произнес один из дровосеков, мечтающих прикинуть, сколько во мне годовых колец.

— Да, — мрачно заметила я, чувствуя себя старой развалиной. — Насилую мужиков, и требую рассказать на утро каждому, что было той ночью. И если кто-то стесняется поделиться новым опытом, я прихожу еще раз! До тех пор, пока не наберется смелости!

— Заходи слева! — послышалось из-за приоткрытой двери. «Что там?», — встревожился скрипучий бабкин голос. — Я справа!

Доброй бабушке тоже было интересно, а я мрачно прикидывала дальнейшее развитие сюжета. Запах «хэппи энда» становился таким слабеньким когда в дверях появился первый вооруженный топором герой, мечтающий избавить мир от нечистой силы.

— Да я тебя убью! Берегись, чудовище! — завопил осторожный дровосек, явно рассчитывая на то, что слабонервное чудовище умрет от сердечного приступа. — Ты сейчас найдешь свой конец!

Осмелевшая бабка, которая протиснулась в дверь, увидела капюшон и заорала: «Так это же смертушка!!!».

Дровосеки внезапно осмелели и нагло, вразвалочку вошли в дом. «Ха, слыхал, как смерть отмудохали? Ну-ну! Вот и она, красавица!»

— Ну что ж, — заметила бабка, потирая ручки и глядя на меня. — Прогонять смертушку будем! Думаешь что? Боимся тебя? Не зря, ребятушки, я вас с собой позвала! Ой, не зря! Как чуяла, что придет!