Шрифт:
В статье Л. С. Клейна и его учеников Г. С. Лебедева и В. А. Назаренко был впервые системно обобщен значительный археологический опыт, накопленный при изучении скандинавских древностей Восточной Европы IX–XI вв. Авторы разработали принципы их определения, включая так называемые «гибридные» вещи, и датировку, конкретизировали по периодам скандинавские комплексы на территории Киевской Руси. На всех этих основаниях более определенно, чем у предшественников, был установлен социальный состав таких скандинавов 61 .
61
Клейн Л. С., Лебедев Г. С., Назаренко В. А. Норманские древности Киевской Руси на современном этапе археологического изучения // Исторические связи Скандинавии и России IX–ХХ вв. / Под ред. Н. Е. Носова и И. П. Шаскольского. Л., 1970. С. 226–252.
Это исследование, опубликованное при активной поддержке И. П. Шаскольского, стало началом значительного числа научных публикаций участников Проблемного семинара, многие из которых стали крупными специалистами в изучении славянской и славяно-скандинавской археологии Восточной Европы 62 .
Между тем, И. П. Шаскольский продолжал исследование «норманской проблемы», конкретизируя ранее сделанные наблюдения. Одно из этих направлений – и сториографическое. Критически характеризуя в 1970–1980-е годы норманистские теории скандинавской колонизации и завоевания Восточной Европы, он подчеркивал их научное содержание, одновременно указывая на ошибочность интерпретации многих исторических, лингвистических и археологических материалов. Эти проблемы стали предметом научной дискуссии. Определяющее значение в обосновании норманистского понимания становления Древнерусского государства И. П. Шаскольский придавал материалистическому содержанию его причин как следствий экономического и социального развития восточных славян и, как результат этого, – распада племенного и формирования государственного строя восточных славян. Такой научный анализ разъяснял, по его мнению, необоснованность концепций не только норманистов (неонорманистов), но и антинорманистов (неоантинорманистов), которые подчеркивали особое значение в появлении Древнерусского государства варягов – прибалтийских славян 63 . Впрочем, этнокультурные характеристики антинорманистов могли меняться. В частности, А. Г. Кузьмин считал, что варяги – прибалтийские славяне, позднее он определил их как кельтов 64 , что свидетельствует об ошибочности его первоначального суждения.
62
Клейн Л. С. Спор о варягах. История противостояния и аргументы сторон. СПб., 2009.
63
Шаскольский И. П. 1) Resent developments in Normanist controversy // Varangian Problems. Copenhagen, 1970. P. 21–38; 2) Норманская проблема в советской историографии // Советская историография Киевской Руси. Л., 1978. С. 152–165; 3) О роли норманнов в Древней Руси в IX–XI вв. // Les pays du Nord et Byzance (Scandinavie et Byzance): Acts du colloque nordique et international de byzantinologie tenu `a Upsal 20–22 avrile 1979 / Redig'es par R. Zeitler. Uppsal, 1981. P. 203–214; 4) Антинорманизм и его судьбы // Генезис и развитие феодализма в России: Проблемы историографии. Л., 1983. С. 35–51 (Проблемы отечественной и всеобщей истории; вып. 7); 5) Норманская проблема в исторической науке 1970-х-80-х гг. // Х Всесоюзная конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии: Тезисы докладов. М., 1986. Ч. 1. С. 122–124.
64
Кузьмин А. Г. 1) «Варяги» и «Русь» на Балтийском море // ВИ. 1970. № 10. С. 28–55; 2) Об этнической природе варягов // ВИ. 1974. № 11. С. 54–83.
Расширяя круг изучаемых вопросов «норманской проблемы», И. П. Шаскольский стал исследовать конкретное содержание эволюции от племени к государству в восточнославянских и скандинавских землях, прежде всего Швеции. В этих трудах он обобщал и развивал опыт предшественников 65 . Новым в разработке темы стал сравнительно-исторический анализ социальных и раннегосударственных структур.
В Швеции эпохи викингов И. П. Шаскольский проследил изменения от патриархально-родового строя к возникновению раннеклассового общества и варварского государства. Для того времени было свойственно деление на знать, свободных вооруженных людей – б ондов и патриархальных рабов, появление территориального деления, королевской власти (конунг – к о-роль, его дружина, совет знати) при сохранении народного собрания – тинга. Близкие по социально-политическому содержанию формы становления раннеклассового общества и государства в результате разложения патриархально-родового строя Шаскольский прослеживал в генезисе Древнерусского государства. При этом ученый поддержал наблюдения В. В. Мавродина, в соответствии с которыми образованию государства предшествовали не только межплеменные союзы, но также племенные княжения как предгосударственные образования 66 .
65
Шаскольский И. П. Образование Древнерусского государства // Советская историография Киевской Руси. С. 128–141.
66
Шаскольский И. П. 1) Проблемы периодизации истории Скандинавских стран // Скандинавский сборник. Таллин, 1964. Вып. VIII. С. 354–357; 2) О начальных этапах формирования Древнерусского государства // Становление раннефеодальных славянских государств: Материалы научной сессии польских и советских историков. Киев, 1969. Киев, 1972. С. 55–66; 3) Возникновение раннеклассового общества и варварского государства (IX–XI вв.) // История Швеции. М., 1974. С. 63–82 (разделы: «Походы викингов и социальные сдвиги в Шведском обществе», «Формирование примитивной государственности и первое объединение шведских земель», «Распространение христианства»); 4) Возникновение государства на Руси и в Скандинавии (черты сходства) // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования. 1985 год. М., 1987. С. 95–99; см.: Мавродин В. В. 1) Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности. М., 1971. С. 100–109; 2) О племенных княжениях восточных славян // Исследования по социально-политической истории России. Л., 1971. С. 44–55.
И. П. Шаскольский обобщил свои сделанные ранее историографические наблюдения по «норманской проблеме» с XVIII в. до 1980-х годов в значительной по объему статье «“Варяжский вопрос” в зарубежной историографии (1965–1990)». Особое внимание он уделил новейшим разысканиям западных ученых 67 .
И. П. Шаскольский характеризовал антинорманистские работы советских историков конца 1950-х–1980-х годов как «случайные», т. е. редко появляющиеся в научной печати. В трудах 1940-х–1960-х годов западных норманистов с великолепной профессиональной подготовкой он отметил положительные тенденции: стремление значительно углубить аргументацию, создать капитальные произведения, новые концепции по основным проблемам норманской теории (Г. В. Вернадский, А. А. Васильев, А. Стендер-Петерсен, С. Кросс, К. О. Фальк, А. Калгрен, Ф. Дворник). По наблюдениям И. П. Шаскольского, во второй половине 1960-х – п ервой половине 1970-х годов не было издано крупных норманистских работ. Он объяснил это явление сменой поколений: уходом прежних ведущих норманистов; критикой норманизма российскими и некоторыми западными исследователями, в частности всесторонне изучавшими археологические материалы (К. Р. Шмидт, Х. Сёренсен, А. Стальсберг, П. Сойер), а также Г. Ловмяньским.
67
Здесь и далее см.: Архив СПбИИ РАН. Ф. 322. Оп. 1. Д. 10. Л. 1–36: Шаскольский И. П. «Варяжский вопрос» в зарубежной историографии (1965–1990). Частично материалы этой статьи опубликованы: Шаскольский И. П. Русско-скандинавские отношения раннего средневековья в работах Г. Шрамма: (Историографический обзор) // Отечественная история. 1994. № 2. С. 155–160.
Отметив неудачи англо-американской историографии второй половины 1960-х – н ачала 1970-х годов в изучении «норманской проблемы» (Э. Девидсон, О. Прицак), И. П. Шаскольский высоко оценил профессиональную подготовку при исследовании этой темы в 1970-х–1980-х годах западногерманских исследователей Х. Рюсса и Г. Шрамма.
Он указал, что Х. Рюсс едва ли не впервые в норманистской историографии беспристрастно изложил основное содержание концепции советских исследователей образования Древнерусского (Русского) государства как следствия длительного внутреннего социально-экономического развития «местного общества», тогда как норманны участвовали в этом процессе как наемники русских князей и не оказали на него значительного влияния 68 . Впрочем, написал И. П. Шаскольский, Рюсс считает эту концепцию проявлением национализма.
68
R"uss H. Die War"agerfrage // Handbuch der Geschichte Russlands. Stuttgart, 1981. S. 267–279.
И. П. Шаскольский изложил 12 основных выводов, которые, по мнению Х. Рюсса, более или менее обоснованы:
1. Поскольку первые киевские князья, которых можно считать историческими, имели скандинавские имена, норманское происхождение династии Рюриковичей не вызывает сомнений.
2. Дружина киевских князей первоначально состояла в основном из скандинавов, как следует из имен послов в русско-византийских договорах 911 и 944 гг., а также известия Бертинских анналов о послах-шведах государства Рос в Византию в 839 г.
3. Археологические материалы свидетельствуют о принадлежности норманнов к высшему социальному слою Киевской Руси.
4. Во многих иностранных источниках (арабских и, шире, восточных) под Русью подразумеваются норманны.
5. В некоторых византийских (Константин Багрянородный) и восточных источниках ясно прослеживается различие между народом Рос (подразумеваются скандинавы) и подчиненными славянами.
6. Главные направления норманских походов в Восточную Европу проходили в первой половине IX в. по Западной Двине, Великой и Неве к Волге и среднеазиатским рынкам, во второй половине IX в. – п о пути «из варяг в греки»; по этому пути ходили в походы князья от Аскольда и Дира до Ярослава.
7. Археологические материалы свидетельствуют о скандинавах в ключевых пунктах на торговых путях, в местах, важных в стратегическом отношении. Количество скандинавских находок IX в. меньше, чем находок Х в., что свидетельствует о качественном изменении славяноскандинавских отношений (грабительские и завоевательные походы в первый период и консолидирующие отношения господства в Х в.). По вещевым находкам скандинавский этнический вклад во всех отношениях меньше славянского, балтийского и финского. В скандинавских погребениях, например, в Киеве и Гнездове были захоронены почти исключительно люди высшего социального слоя.