— И тем не менее он уверяет, что между вами ничего нет, — не преминул заметить я.

— Можно сказать и так, — согласилась она. — Он привык всем пользоваться по прямому назначению, в том числе и своими деньгами.

— А как насчет Дрисколла? Что он за человек? — не удержался я.

— Хол? — Девушка пожала плечами. — Хороший вопрос. — Она взяла со стойки высокий бокал с мартини, который я только что приготовил, и сделала маленький глоток. — Хол — одно из калифорнийских завоеваний Шанни. И это все, что я до сих пор о нем слышала. Уж можете мне поверить на слово, Шанни не из болтливых!

— Кто-нибудь еще должен приехать? — переменил я тему разговора.

— Думаю, да. — Брюнетка опять сделала крошечный глоток. — Мартини вам удался, Дэнни.

— Кто еще? — настаивал я.

— Понятия не имею. Почему бы вам не спросить Шанни? — недовольно сказала она.

— Сейчас я спрашиваю вас, — повторил я.

— Мне бы хотелось, чтобы я заинтересовала вас сама по себе, Дэнни, — многозначительно заявила она. — Ведь, в конце концов, мало радости служить лишь источником информации. Поэтому прекратите терзать меня вопросами, Бойд. Поверьте, я не так уж много знаю.

— Ладно. — Я демонстративно поднял руки вверх. — Прошу меня простить.

— Больше всего на свете ненавижу, когда мужчина извиняется, чувствуя, что загнан в ловушку, — ухмыльнулась она. — Валяете дурака, Бойд? Вам никогда не приходило в голову, что это очень заметно?

— Попробую начать сначала, — пообещал я. — Я нахожу вас дьявольски привлекательной, только вас одну в целом свете, Ширл! И я просто схожу с ума при виде вас, особенно в этом ошеломляющем туалете, да еще такого ослепительно-зеленого цвета!

Хорошо, что я вовремя успел увернуться и содержимое ее бокала не попало мне на рубашку. Пробормотав несколько слов, которые я предпочел не расслышать, хотя и догадался, что она обвинила моих родителей в каких-то чудовищных сексуальных извращениях, Ширли сползла с высокого табурета и прошествовала на веранду. Я прикончил свой бокал. Прикинув в уме, что, похоже, оскорбил уже всех, кто находится в этом доме, я решил, что пришло время немного проветриться.

Когда я выбрался на берег, солнце уже село и быстро сгущались сумерки. Я прошел около полумили, остановился, чтобы закурить, и лениво подумал, что могу с таким же успехом повернуть назад, чтобы закончить начатое. Вдалеке, подобно маяку, радующему глаз усталого моряка, приветливо сиял огнями домик Шанни. Но едва я ступил на дорогу между двумя последними дюнами, отделявшими меня от вечеринки, огоньки исчезли из виду и я оказался в непроглядной тьме.

Темнота есть темнота; здесь, в песках, она казалась еще гуще, чем на берегу, и я с удвоенной осторожностью принялся карабкаться по песчаному склону. Вдруг я нечаянно наступил на нечто упругое, оно мгновенно выскользнуло из-под моей ноги, и я услышал сдавленный всхлип. Человеческая тень выступила из темноты, и что-то твердое стукнуло меня в переносицу, как раз между глаз. Ночь, казалось, озарилась искрами, посыпавшимися у меня из глаз, и я рухнул навзничь на теплый песок, успев, однако, заметить, что призрачная фигура готовится нанести еще один удар. Моя реакция была мгновенной — я успел откатиться в сторону, и какой-то тяжелый предмет врезался в песок как раз в том месте, где только что была моя голова.

— Ах ты, грязный шпион! — прошипел чей-то голос. — Я убью тебя!

Выбросив вперед руку, я пошарил по песку и наконец вцепился в чью-то ногу. Резким рывком мне удалось швырнуть неизвестного противника через голову. Раздался звук сильного удара, тяжелое тело грохнулось на землю. Затем я услышал всхлипывающий от сдавленной ярости голос.

— Подонок! — хрипел он. — Ты разрушил мою жизнь! Я быстро вскочил на ноги и с радостью обнаружил, что зрение мое уже полностью восстановилось после удара. Передо мной на песке распростерлась неподвижная фигура опасного злодея. Подойдя поближе, я наклонился, чтобы нащупать его руки и заставить мерзавца встать. Каково же было мое удивление, когда я наткнулся на упругую, словно резиновую, женскую грудь! Совершенно сбитый с толку, я помог ей встать и тут же отступил.

— Надо было треснуть тебя изо всех сил, — с чувством произнесла девушка. — Убить тебя мало!

— Да какого черта! Что я вам сделал, что вы рветесь прикончить меня? — возопил я. — Вы ведь даже меня не знаете!

— Ты ведь наверняка из его дружков! Могу поклясться! — сдавленным от ярости голосом произнесла она. — Небось он догадался, что я уже здесь и глаз с него не спускаю. Вот и послал тебя, разве не так?!

— Какая-то дьявольщина! Абсолютно не понимаю, о чем речь! — искренне возмутился я.

— Теперь уж наверняка стеклышки заляпаны песком и мой бинокль ни к черту не годится! — Она жалобно застонала. — И все из-за тебя, проклятый дурак!

— Бинокль? — поразился я. — Так это биноклем вы меня ударили по голове?

— Да. Только жалко, что мало! — в сердцах воскликнула она.

— Господи, вот ведь как бывает: выйдешь прогуляться по берегу, чтобы немного освежиться, а тут на тебе! — возмущенно сказал я. — Я шел к дому, темно, ни черта не видно, а уж вас и подавно невозможно разглядеть. Можете поверить мне на слово, я ничего не заметил, пока не наступил вам на спину.