Тритон
вернуться

Калашников Сергей Александрович
Шрифт:

«Вот стол. Окно. За ним – деревья…»

Вот стол. Окно. За ним – деревьявросли в окученное небо.И кажется, что сам теперь япророс – противиться нелепо —в него, с самим собою спорямеж этих обморочных строчек.И тонкой разницы меж горемуже и счастьем среди прочихтрудов не вижу я, вслепуюперебирая то и это,пока не требуют такуюжизнь беспричинную к ответу;пока нездешняя всей кожейпрохлада чувствуется, что ли…Стихами обернулась, боже!А если так, не все равно ликуда нам плыть?!Куда угодно!В любую сторону, покудапопутный ветер и свободнослова подобраны для чуда!24.02.2000

Голландский пейзаж

Набеги облаков – на зрителя – из рамы.Дорога ли, река – стремящиеся вдаль.Картинка проросла из монохромной гаммы.Расправленный ландшафт с ней справится едва ль.Истоптанный снежок. Лед – под ногою — стоек.И зренье уж давно дыхания ровней.Как время убежать от собственных построек —избавиться пейзаж стремится от людей.Из комнаты пустой, бессонной и отвеснойуже рукой подать до сумрачной звезды.Собаками в снегу подобраны следы.Разверзнется вот-вот белесый рай словесный…Январь 1998

«Отхватим зиму в старой куртке…»

Отхватим зиму в старой курткесреди пятиэтажных стен,глотая кофе и окурки.Еще не худо. Не совсем.Не спи. Не спится. Сну покудане разжимай надежных век.Там черная стоит остудана белой – скатерти – как снег.Хрустит надкушенная веткаморозцем, словно карамель.В соседнем лестничная клетказияет доме, и котель–ная трубит, трубит. Светает,но как-то как бы изнутри.И на бумагу облетаютуже снежинки: раз, два, три…Из крана капает водица,и тянет из оконных дыр.И вот – нахохленная птицасидит и перьями тр-тр.27.02.2001

Между молчаньем и речью

«…А в парке городском напрасно…»

…A в парке городском напраснодеревья стригли наголо.Я жил тогда – и ежечасностихотворение могловспорхнуть на ветку.Как ни странно,там до сих пор в густой тишивсплывает шелест беспрестаннолиствы взволнованной.Шурши!22.09.1999

Четыре станса об осени

I

«Вот и осень – очиним перья…»

Вот и осень – очиним перья. Влажным скрипом проворно дыша,узнаю о себе теперь я все, что знала допреж душа,отчего заходилась в кашле летом потным ее листва.Но уже не припомню даже с нею я своего родства,не узнаю. Купаться не в чем взгляду, брошенному в окно.И от веточек тонких резче он становится. Глубже днотонкокожее лужиц блеклых. С водопоя бредут стадаволокнистые, и на стеклах проступает с утра вода.А из сизой небритой тучи, закрывающей пол-лица,смотрит первой звездой мигучей твой Лелеятель – несть конца.1999–2001

II

«И, запутавшись в путах ветвей…»

И, запутавшись в путах ветвей,дышит осень уже снегопадом.Облака, опрокинувшись в ней,пахнут будто бы самосадом.А словам в прошлогодний пораперегной, отделяясь от тела.Превращается почва, сыра,так в себя самое то и дело.И листва, вспоминая о ней,отправляется в лужи топиться —потому что чем ночи длинней,тем от них ничего не добиться.Потому что чем глубже был вдох,отстоявшийся в горькой гортани,тем отчетливей выдох и Бог —и Его очертанья в тумане.13.12.1999

III

«Набухшая пятится осень…»

Набухшая пятится осень в полуоблетевший словарь,который прекрасен, несносен и нежен, пока не январь.Прилежно в иные пределы она истощенную нитьвсе тянет. И нечего делать, и до смерти хочется жить.И кажется: острый и скользкий в гортани набившийся дыми слаще, и горче «Посольской», доставшейся тем вон троим.И мнится, что ржавые флаги развесили вместе и врозь.И воздух, прилипший к бумаге, пронизан дождями насквозь.Все правильно, все поправимо. И жизнь, как и те облака,беспечно проносится мимо и невыносимо легка.07.10.1999

IV

«Почти ноябрь. Листва еще нет-нет…»

Почти ноябрь. Листва еще нет-нет,но кое-где не обратилась в почку.Лежит, раскрыта, книга-пистолети карандаш, похожий на заточку.Который день в разорванном окнецветет герань бессмысленно и тупо.А во дворе два молодца: оненесут пенал из бархата для трупа.Короткий день. В подъезде полумракв четыре вечера. А вылезешь в аптеку:то белым хлебом угостишь собак,то сигаретой – просто человека.То улыбнешься как бы невзначайсвоей студентке возле магазина.А ближе к ночи – водка или чай,чтоб не уснуть, когда над нами – мимо —над головой, бесцветно шелестя,речные птицы машут плавниками,куда-то к югу плавно уходя —в иную жизнь, покинутую нами.22.10.2001