— Тася, ну ты чего плачешь? — я готов на все лишь бы она успокоилась, но как ее успокоить не представляю.

— Те-те-телефон разбит, — вцепившись в мою футболку стала громко плакать.

— Тасенька, успокойся, тебе сейчас нельзя волноваться.

— А у-у-у меня смена. Они же меня у-у-уволят.

— Не уволят, я все улажу, ты только успокойся.

— Не-не…

— Надо, Тася, твоя задача сейчас успокоится и отдохнуть, а завтра врач тебя отпустит домой. Ты вообще счастливица выжила и ни одной царапинки! Так, что все будет хорошо. Я вот тебе фруктов принес, — поставил кулек на тумбочку возле кровати. — Ешь и думай о хорошем. Хорошо?

— Хорошо. Спасибо тебе.

— До завтра.

— Пока.

Ну, что ж девчонку проведал, теперь зайду к ней на работу. Ресторан «Абажур» уже был полон посетителей. Несмотря на странное оформление, огромный красный абажур низко висящий над каждым столиком и декоративные перегородки, увитые искусственными цветами, готовили здесь вкусно и ценовая политика была доступна многим.

Помню когда-то мы тут неплохо гуляли. Как давно это было, но время словно остановилось в этом месте. Ничего не изменилось.

— Я могу вам чем-то помочь? — пластмассовая улыбка и уставший взгляд какой-то бесцветной рыжей девицы вызвали брезгливость.

— Да, мне нужен администратор.

— А по какому вопросу?

— По личному, — добавил стали в голос.

— Простите, пойдемте это здесь, — сжавшись под моим холодным взглядом повела к начальству.

— Добрый вечер, — сладость в голосе напрягла сразу. — Вас плохо обслужили?

— Нет, я пришел сказать, что Тася попала в аварию, сейчас в больнице и ближайшие две недели на работу выйти не сможет.

— Как жаль, бедная девочка, столько всего на нее навалилось, — но ни в голосе, ни во взгляде не было сожаления, да хотя бы простого сочувствия. — Тасенька, может не спешить, спокойно выздоравливать. Я ее уволила.

— На каком основании?

— Невыхода на работу, — она заинтересованным взглядом прошлась по мне. Правильно оценив стоимость вещей и перспективы закусила губу и села так, чтобы грудь в ее декольте была хорошо видна.

Ага, типа охотница, а по факту проститутка. Ну что ж сыграем, детка.

— Но у нее же уважительная причина и справка из больницы будет.

— Конечно, но ведь кто-то же должен работать.

У нас простои не поощряются, — призывно улыбнулась, поправила прическу и будто невзначай провела пальцем от шеи до ложбинки.

Блин, как это однообразно и скучно. Мне вот интересно баб этому где-то обучают, что они такие одинаковые? Или их куриные мозги на большее не способны? Что они смотрят, что ведут себя как дешевые шлюхи? Гнев внутри поднимался, грозя смести все на своем пути. Закрыл глаза вдохнул-выдохнул.

— А как же больничные или отпуск?

— Все возможно, но только не в свою рабочую неделю, — победно улыбнулась. Идиотка, она, что правда подумала, что ее намеки мне нравятся?

— Но сейчас же в зале кто-то работает вместо Таси?

— Да, мне пришлось заплатить незаслуженную премию, чтобы сегодня вышла другая девочка, — томно вздохнула, опустив глаза. — А теперь срочно нужно найти новую официантку.

— Я заплачу и девочке, вышедшей вместо Таисии и вам еще по столько же, а вы сохраняете место. Идет?

— Ну, дело же не только в этом, — она поднялась, показывая товар лицом и медленно шла ко мне. — Оленьке, ведь тоже отдыхать надо. Она неделю честно отработала.

— Я оплачу и зарплату новой сотрудницы на замену Тасе, — расслабился, откинувшись на спинку стула наблюдая за спектаклем. Ой, зря она это все затеяла.

— Не все решают деньги, — она села на стол напротив меня, в серо-карих глазах была похоть и холодный расчет. — Но мы могли бы что-то придумать. Вдвоем.

— Так говоришь простой у вас не поощряется?

— Именно так, — победно улыбнулась, мягко села на мои колени, расстегнув пуговку на блузке.

— И сейчас, ты следишь за тем, чтобы он не появился?

— Именно, — томно вздохнув, расстегнула еще одну.

— Мариночка, я люблю сзади, — томно прошептал рукой подтолкнул чтобы она поднялась. — Давай, детка, покажи себя во всей красе и волосы распусти.

— Конечно, сладкий, — скинув все с себя удобно устроилась на столе.

— Посмотри на меня прелесть и покажи всю свою страсть, — повернувшись ее лицо перекосило. — Отлично!