Мы вступили в кострище и сразу оказались на той самой поляне, откуда прибыли. Только не в кострище, а с краю.

Данко взял нас за руки и сразу аппарировал нас на свой чердак. Это он молодец. Я очень боялась, что Тобби уже вернулся, а так можно сказать, что на чердаке вещи разбирали. Хотя… Вдруг он туда полезет и увидит Данко?

Оставив Сева с эльфом и зверями на чердаке, я пошла на разведку.

К счастью, Тобби ещё не вернулся. А ведь мне ему ещё про воздержание сказать нужно.

Со вздохом занялась ужином. Но даже не успела ничего нарезать, спустился Данко и оттеснил меня от плиты.

Тут-то и вошёл муж. И как мы оба его не услышали? Данко замер с ножом в руке, уставившись на Тоби, а я мысленно застонала. Мне ещё и про эльфа теперь объяснять.

— Эль? — Тобиас подошёл и крепко меня обнял, легко поцеловав в губы. — Что с тобой? Ты словно привидение увидела. Не забыла ещё, что я твой муж?

— Нет, — улыбнулась я ему через силу, — просто весь день гуляли. Ужин вот приготовить не успела.

— Подумаешь! Пойдём вниз, я машину закончил, прокатимся. А где Северус? Я не слышал, как вы вернулись. Зови его, в ресторан заедем, отпразднуем.

— Данко, — я глянула на стоявшего рядом эльфа, когда муж, что-то весело мурлыкая себе под нос, бодро ушёл в ванную.

— Неволшебник меня не может видеть, — огорчённый эльф положил нож на стол, — я виноват, добрая хозяйка.

— Ну раз не может, — приободрилась я, — то ты ни в чём не виноват. А где Северус?

— Маленький хозяин знакомится с Руни.

— Руни? — поразилась я.

— Шушпанчик, он проснулся. Маленький хозяин дал ему имя.

Чувствуя неладное, я бросилась наверх.

Однако ничего страшного я не увидела, ворвавшись в комнату сына. Разве что небольшой творческий беспорядок, вроде носков на люстре, сорванной и повисшей на одной петле занавески, да свежих царапин на дверцах нового шкафа. Северус спокойно сидел на кровати и гладил пузико маленького гибкого котёнка. Ну правда, и зачем обозвали его шушпанчиком? Натуральный котёнок, белоснежная шёрстка, мягкая словно пух, а так — худенькое и длинное тельце, и хвостик совсем небольшой, но очень пушистый. Ушки остренькие, с кисточками на концах, лохматая чёлка над выпуклым лбом, треугольная мордочка — ничего необычного.

— Значит это Руни? — Я умилилась, опускаясь на колени перед кроватью, а котёнок вдруг распахнул свои огромные — в полмордочки серебристые глазки, и посмотрел очень осмысленно.

— Руни, — кивнул он. Вот только голос его я услышала внутри головы. — Руни есть хочет.

— Мам! Ты тоже его слышишь? — восторженно прошептал Сев.

Я ошарашено кивнула. Но тут же спохватилась.

— Северус, собирайся, нас папа на машине прокатит. А Данко пусть займётся кормлением зверей. Разберёшься, Данко?

— Я знаю, чем их кормить, — закивал эльф.

— Мам, — Сев всё ещё прижимал котёнка к себе, — ну можно я Руни с собой возьму? Он же маленький, он мешать не будет!

Я задумалась — а правда — почему бы нет. Это же котёнок, хоть кого-то от мужа скрывать не нужно. А то, что мысленно говорить умеет, так это явно только с магами.

Я, было, кивнула, и обрадованный Руни выскользнул из рук сына и стал нарезать круги по комнате, причём под потолком. Да-да, совсем обычный! Я во все глаза разглядывала изящные такие крылышки на очень шустренькой «птичке», которая котёнок.

— Нет, Сев, знаешь, лучше пусть Руни дома останется. Не стоит его папе показывать.

— Но почему? Мам!

— Потому что обычные кошки не летают.

Руни обиженно спустился к Северусу на плечо и, потёршись о его щёку, посмотрел на меня очень укоризненно. А потом чихнул, и из маленькой пасти с двойным рядом острых зубов вылетело немаленькое такое облачко дыма.

— И не чихают дымом! — закончила я. — Все, пойдём, отец ждёт. Данко! Зверинец на тебе.

— Пока, Руни! — ласково сказал Сев, сажая котёночка на кровать. — Мы скоро вернёмся.

Поездка нам понравилась. Машина тёмно-зелёного цвета выглядела почти новой — сначала подумала, что это «наша» "Победа", так похожа, но нет, оказалась память от отца, «Стэндэрд-Вэнгард» пятьдесят первого года. И именно на ней мистер Снейп-старший разбился девять лет назад, напившись после похорон жены.

Авария была не такой и ужасной, отец даже смог доехать на покорёженной машине домой, где и умер от внутреннего кровотечения на руках у пятнадцатилетнего Тобби. Парню пришлось искать работу, чтобы выжить. А машина осталась с того времени пылиться в подвале. Ещё тогда, придя в себя несколько месяцев спустя после смерти родителей, Тобиас начал ремонт машины.