– Вы хотели стать священнослужительницей? – уточнил он совсем другим тоном.

– Нет, – Ингрид смутилась.

– Тогда зачем заканчивали семинарию? – он внимательно посмотрел на нее.

– Отец предложил, – Ингрид пожала плечами. – А я подумала, что это чудесная идея.

– Зубрить богословие – чудесная идея? – фыркнул господин Стоун, показав зубы, часть из которых была неровно обломана.

– Мне нравится Слово Божие, – упрямо заявила девушка. – Это мой любимый предмет.

Они уставились друг на друга. Ингрид почувствовала, что хочет моргнуть и пригнуться, как это делал Лёкинель под дверями кабинета, и одернула себя: вот еще, будет она склоняться перед самым обычным недоверием. Тот, кто верит в себя, не убоится чужого взгляда.

– Хорошо, – господин Стоун неожиданно отвел глаза, и Ингрид даже шатнулась вперед, будто все это время преодолевала поток ветра, а тот вдруг исчез. – Я беру вас. Но знайте, что работа моим заместителем не ограничится заполнением бумаг.

– Я это понимаю, – кивнула Ингрид, чувствуя, как в груди горячим маслом разливается облегчение. – И готова трудиться на благо общества. Общества «ОППЛ».

Шеф фыркнул, сминая лист и сжигая его на ладони эффектным лиловым пламенем.

– Правда, милашка? – сказал Шеридан, выходя из-за стеллажа и потягиваясь так, что сразу стало понятно: спал и был разбужен их недолгим спором. Подмигнул девушке. Та зарделась.

– Ингрид, принесите тетрадь заявок из приемной, – проигнорировав последнюю фразу, сказал шеф.

– Но… То есть, слушаюсь, шеф! – отозвалась Ингрид и с разбегу бухнулась в непослушные двери. Те выплюнули жертву с негромким недовольным скрипом. Шеридан проводил ее взглядом.

– Что-то мне подсказывает, что невинная святость нашей красавицы стала решающим аргументом. У тебя уже есть по уши влюбленная девица. Не многовато ли будет? – тут же посерьезнел Шер и сложил руки на груди, глядя на друга.

– Я еще не решил, как ее применить, – отозвался Эркхарт, расстегивая тугой воротник и стягивая походный сюртук. – В конце концов, помощница мне тоже нужна.

– Ну да, – недоверчиво хмыкнул друг. – Наивная выпускница семинарии, верующая во всеобщее благо. Кому ты дуришь голову? По моим данным, она, к тому же, еще и супруга виконта Эссена. Вообще не вариант. Даже в твоем случае.

– Мне больно, – поморщившись и оперевшись о стол, тихо сказал Эркхарт. – Если б ты испытывал такую боль, тоже в каждой мелочи искал бы возможности.

– Есть только один способ избавить тебя от страданий: брось это гиблое дело, – в тысячный раз повторил Шер. – Еще не поздно зажить, как обычный человек. Вон, корона спит и видит, как бы заполучить тебя в дворцовые маги. Твой провал на предыдущем поприще только кстати. А если так нравится обижаться – пойди ко всеми забытой Теврел, поставь ей пару условий и завоевывай мир на правах ее «правой руки»: уверен, тебе это по зубам.

– Нет, – Эркхарт упрямо качнул головой. – Хоть меня и очернили, я не разменяю дело всей жизни на какие-то дешевые развлечения и утешение гордыни. Мною пройден длинный путь. Я почти все расшифровал, осталось немного. Сдаться сейчас – немыслимо.

– А не гордыни ли ради ты поставил себе такую высокую цель? Да и вообще, что-то мне подсказывает, что за твое «немного» придется заплатить дорогую цену, – вздохнул Шер, направляясь к дверям. – И хорошо, если платить нужно только тебе.

Эркхарт не ответил.

Следующее утро началось для Ингрид где-то в районе полудня. Половину прошедшей ночи она провела рядом со своим новым шефом, пытаясь вникнуть в суть работы «ОППЛя». Господин Стоун до рассвета просматривал отчеты, скопившиеся за четыре дня его отсутствия, и планировал работу на ближайшие двое суток, черкая в тетради расписание. Он оказался глубоким полуночником и, к тому же, привык работать один, так что когда она робко заметила, что на одно и то же время он вписал мастера Лёкинеля в разные строчки, шеф даже вскрикнул от неожиданности, а потом чертыхнулся и попросил больше за спиной не стоять. Особенно так беззвучно. Ингрид сначала обиделась, но потом сказала себе, что обида – не лучшее чувство, и простила его. Зато устыдившийся шеф, наконец, вспомнил, что неплохо было бы обеспечить персонал жильем, и предложил ей комнату на втором этаже, а потом даже отнес туда ее вещи. Так что когда Ингрид укладывалась спать, за окном было уже светло и вовсю верещали птицы.

Она бы и полдень проспала, но странное влажное копошение под одеялом сначала навело ее на жаркие мысли, а потом разбудило быстрее, чем обливание холодной водой. Вскрикнув, Ингрид выскочила из постели.

– Арнольд! – возмущенно напустилась она на нечто, виновато пялящееся на нее из-под одеяла. – Не смей ко мне так подкрадываться! Я – честная замужняя женщина и не потерплю подобных… поползновений!

Как глазастая тварь заползла в закрытое помещение да еще и забралась к ней в постель, оставалось загадкой, ведь ног у этой «лягушачьей икры» не наблюдалось. Выбираться же из теплого гнездышка самостоятельно Арнольд не желал. Пришлось сходить за ведром, морщась, сгрузить в него глазастую массу и вынести в гостиную.

– О, рад вас видеть! – приветливо сказал целитель Тео, поднимаясь ей навтречу. – Так вы все-таки дождались вчера шефа? Я знал, что он вас одобрит. Нисколько не сомневался!

– Арнольд заполз в мою комнату, – пожаловалась Ингрид вместо приветствия, обвинительно тыча ведру прямо в глаза. Во все.

– Да, ему нравятся девушки, – со смущенной улыбкой признал Тео. – Так что прежде чем идти в купальню, рекомендую проверять, хорошо ли закрыта дверь. И окна. И любое отверстие, в которое могла бы протиснуться упитанная крыса.