– Конечно, Карл.

– Мы добудем себе чуть-чуть деньжат, а тебе – несколько леденцов «Пэйдэйз». Как тебе это нравится?

Хорошо, что Майрон такой покладистый, но все-таки было бы лучше, если бы его сообщник не так широко ухмылялся.

Когда Майрон раздвигал губы в улыбке, обнажая припухшие розовые десны, он казался настоящим уродом. Заправочная станция была сделана из проржавевшей жести и, казалось, простояла здесь не меньше полувека.

Бензоколонки были поновее – на вид не старше двадцати лет.

Над крышей нависали ветки большой шелковицы, отбрасывая на здание густую тень. Это понравилось Карлу. Чем гуще тень. Тем лучше. Подъехав к сооружению сзади, он остановил машину и вылез наружу.

Задняя дверь была закрыта на хлипкий висячий замок, который Карл без труда перерезал ножницами по металлу – их положил ему Сесил как раз в расчете на такой случай. Затем через тесный склад, пропитанный запахом резины и моторного масла, он прошел в торговый зал.

– Черт!

Уперев руки в бока, Карл со злостью смотрел на кассовый аппарат. Он ожидал увидеть перед собой древнее сооружение с цифрами на клавишах и маленьким звоночком, приходящим в действие всякий раз, когда касса открывается. Или еще что-нибудь похлестче – типа ящика из-под сигар.

Кто бы мог подумать, что в таком захолустном городишке может стоять такой современный, сложный кассовый аппарат, вроде того, на который он сейчас смотрел? Вот не везет!

Сначала у старых леди не нашлось спрятанных сокровищ. А теперь еще вот это.

– Как же мне туда попасть?

Это был риторический вопрос, но Майрон, который среди леденцов и жевательной резинки уже нашел любимые «Пэйдэйз», ответил на него:

– Не знаю, Карл. Сломай его.

– Его нельзя сломать, идиот. Тут есть всякие коды, надо набрать определенные цифры… – «Стану я объяснять кретину технологические тонкости!» – Дай-ка мне лучше шоколадку «Херши».

– Тебе с орешками, Карл?

– А почему бы и нет?

Майрон бросил шоколадку. Протянув руку, Карл поймал ее на лету.

– Вот так и держи ее, сукин сын!

Карл обернулся. Прямо на него смотрели два ствола обреза. «Херши» полетела на пол.

– Не стреляйте! – пробормотал он. – Нет! – крикнул он Майрону, краем глаза заметив, что тот готовится прыгнуть.

Если этот обрез выстрелит, его голова превратится в кровавое месиво прежде, чем Майрон доберется до этого типа.

– Мы извиняемся, мистер. Мы не хотели причинить вам никакого вреда, мы только…

– Заткнись! А ты, – обращаясь к Майрону, добавил он, – держи руки на виду и стань вон туда, к своему дружку.

– Что мне делать, Карл?

«Так держать, Майрон. И дальше называй меня по имени». Тем не менее Карл и себя ругал за беспечность. Он положил свой пистолет на прилавок, к которому стоял теперь спиной. Достать пушку нет никакой возможности. Идиот, идиот! Теперь остается только ломать комедию, изображая перед этой деревенщиной, как он испугался.

Ноги Майрона зашаркали по линолеуму.

– Мы теперь вернемся в тюрьму?

Карл про себя поклялся, что если выберется отсюда живым, то первым делом отрежет Майрону язык.

– Значит, вы те ребята, что сбежали из тюрьмы в Арканзасе?

– Не стреляйте! – взмолился Карл, прикидываясь до смерти перепуганным. – Мы…

– Гос-споди! – шепотом выдохнул мужчина. – Хорошо, что я проезжал мимо и увидел, что снаружи стоит ваша машина.

– Это вот принадлежит вам? – спросил Карл.

– Именно так. Я-то считал, что это ребята балуются. Никогда бы не подумал…

– Папа!

То, что произошло дальше, осталось неясным даже для Карла, который принимал в этом самое непосредственное участие.

Владелец заправочной станции резко обернулся, чтобы отчитать свою непослушную дочь за то, что она не подчинилась его распоряжениям и вышла из машины, где, очевидно, ей было сказано сидеть. Этой доли секунды Карлу хватило на то, чтобы ткнуть прикладом ружья прямо в живот противнику. Ружье так и не выстрелило – чудо, которое Карл потом никак не мог объяснить. Майрон, действуя вполне разумно, что само по себе тоже было удивительным, схватил девчонку и зажал ей рукой рот.

В мгновение ока ситуация радикально изменилась. Карл и Майрон снова владели всем оружием и были хозяевами положения, в то время как тот, кто надеялся их схватить, согнувшись в три погибели, молил о пощаде.

– Вот так так! – произнес Карл, подняв с пола брошенную шоколадку и разорвав обертку. – Теперь я чувствую себя гораздо лучше. А ты, Майрон?

– Я тоже, Карл.

Карл откусил кусочек шоколада.

– Открой ей нос, Майрон, а то задушишь. Но рот не открывай.