Около месяца назад Союз впервые обратился к Федерации с просьбой. Они просили временно принять пол миллиарда человек техперсонала с одной из сырьевых планет, пока не смогут эвакуировать их в свой сектор. Им было отказано… Тогда многие, не только с голо, говорили, что Совет забыл о договоре, подписанием которого они так гордились последнее время, и что, похоже, пора избирать новых Ведущих, с более крепкой памятью. А ещё говорили, что Союз Двух Миров прекратит внешние поставки и наша оборона начнет рассыпаться как высохший замок из песка. Но нет! Из Союза продолжали идти караваны с оружием, техникой, энергоячейками.

А вот эти двести землян вообще совершили невозможное — вышли из многомера в мертвой зоне. Невероятно рискуя и нарушая непреложные правила космонавигации — попытка выхода ближе световых суток от светила системы смертельна опасна. А они вышли и уцелели, хотя и сожгли почти всю бортовую электронику, половину системных двигателей и под ураганным огнем флота Диктата, уже начавшего блокировку планеты, прорвались на низкую орбиту. А затем сели, а вернее упали, возле Центрального Узла. Я смотрел на них как на глупцов. Увидев мощь флота Врага, надо снова было уходить в многомер. Спасаться бегством, а не садиться на обреченную планету. А затем их капитан сообщил мне цель прибытия его команды, и я стал смотреть на них как на безумцев, которых нужно срочно отправить в центр реабилитации.

Оказывается, Союз узнал, что в нашу систему идут корабли врага и отправили сюда на курьере спецотряд, чтобы те как можно дольше удерживали Узел в своих руках, а когда враги ворвутся внутрь — уничтожили банки данных…

Пещерные люди! Любой разумный человек знает с малых лет, что важнейшая ценность для любого мыслящего существа — это жизнь. А они пришли встретить смерть. Если бы мы узнали об атаке хотя бы за десять-пятнадцать часов до ее начала, то мы бы разрушили оборудование и эвакуировались. Потому что наша система не имела серьезных средств обороны, находясь в днях многомерного пути от сферы боёв, а И-флот ушел сутки назад в рейд. А значит, планету не удержать и надо спасать свои жизни. Потому что пока ты жив, то ты можешь начать все заново: морфировать планету, снова построить дом, запустить завод, вырастить своё продолжение.

А они пришли сюда умереть, чтобы ценой своих жизней удержать корабли Врага в этой системе, в мертвой зоне, до подхода своего флота. Пришли умереть на чужой земле, вместо того, чтобы когда-нибудь встретить Врага на родной земле и, не имея выхода, сразиться с ним защищая своих родных. Они пошли на смертельный риск при выходе из многомера, при посадке, а затем активировали свои боевые системы и теперь гибнут одним за другим. Зачем?

Я спросил их командира: «Зачем?». А он ответил: «У меня приказ». Я схватил его за руку, не испытывая ни малейшего страха перед диким землянином. Какой страх может быть у того, кому остались жить часы до смерти в пламени Диктата? «Какой приказ может заставить идти на смерть?», — спросил я его. «Приказ, который спасёт моих потомков», — глядя мне в глаза ответил мне землянин и, освободившись, ушел к своим.

Ради спасения потомков?! Если бы они были у них за спиной, и некуда было отступать, я понял бы их, в конце концов, я и сам скоро так умру. Но так?! Оставить свои семьи. Улететь на чужую планету. И умереть там, отыгрывая какие-то часы, которые корабли Врага проведут в системе, пока Центральный узел не перейдет под контроль Диктата. Лишь затем, захваченные планетарные заводы получат технологическую карту и начнут производить системы защиты планеты. А это уже займет несколько суток.

Выйдя из многомера Диктат сразу начал трансляцию, что, в случае выведения из строя производственных комплексов, все жители планеты будут уничтожены. Я думаю, моя бригада единственная, которая в этих условиях решилась уничтожить Узел. Просто я понимал и сумел объяснить своим ребятам, что если Диктат запустит заводы и полностью ориентирует их на выпуск систем планетарной обороны, то Федерация не сможет отбить планету, а через полгода и ближайшие сектора Федерации падут, и погибнет гораздо больше разумных, чем на нашей планете. И вообще, я спросил ребят: «Кто-нибудь видел хоть одного уцелевшего с захваченных планет?» А затем с неба упали земляне и сказали, что сами уничтожат Узел, но только тогда, когда будет умирать последний из них. Нет, абсурд, их психика искажена, они больны. Какое счастье, что я не землянин.

Бойницу заполнило бурлящее пламя, которое жадными языками потянулось ко мне. Тело среагировало раньше, чем разум осознал случившееся. Уже слыша за собой шелест закрывающейся двери, я понял — прямое попадание из тяжелого плазменного излучателя, а за дверью тут же взревело — защитное поле станкового излучателя село в ноль, и плазма заполнила импровизированную огневую точку, в которую превратилась комната отдыха.

Я открыл другую дверь и замер в восхищении. Всё — машины, картины, приборы, даже оружие землян было наполнено странной, чарующей красотой. Красив был и этот излучатель. Сейчас я готов был согласиться с безумцами землянами, мне казалось, что в нем жила душа, казалось — это перед прыжком на врага замер могучий, свободный, яростный зверь. А ведь часа два назад эту комнату накрыл залп вражеского Эрба, и оплавленный пол еще дышал жаром, а излучатель уже восстановился и живет. Я сел в кресло оператора и, привыкая к управлению, поводил эффектором излучателя из стороны в сторону. Вот еще одна причина того, что мы еще живы — ведь пока был цел энергоблок, вся земная техника восстанавливалась. Я думаю, солдаты Диктата успевали удивиться (если они могли удивляться, что спорно) когда из озера расплавленного камня или из-под слоя пепла вдруг в упор расцветала смерть. Я улыбнулся этому образу.

В дополнении снова появились отметки Эрбов, малых и больших Огней, Радов бегущих под их прикрытием. Поймав одну в прицел, я мысленно тронул пиктограмму залпа. Ничего! Холодея, я рванул Шип из кобуры и выстрелил в стену. Ничего…

Я мгновенно взмок, а затем вдруг почувствовал, что эмоции отступают. Словно нейтрализующее поле погасило не только высокие энергии, но и сильные эмоции. Потянулся к эффектору меча (земная поставка), но мысль: «Зачем? Пришло время смерти…» — остановила меня. Действительно, зачем? Корвет Врага прорвался сквозь зенитный огонь ПКО и накрыл Узел прессом нейтрализующего поля. Выйдя в главный коридор, я взглянул на обгорелый труп Рада, основного пехотинца Диктата — «Зачем? И как?», — гора мышц, когтей, щупалец, блестящая кое-где металлом — при жизни он мог меня разорвать пополам одним движением. Я ничего не смогу сделать против него с одним энерго-мечом, который ни разу не держал в руках, а сейчас их несется сюда, наверное, не меньше тысячи.

Обходя трупы других врагов и кучи металлических обломков, я вспомнил, как часть атакующей волны, в невероятном рывке под нашим шквальным огнем, единиц четыреста живой силы, сумели прорваться в холл Узла при поддержке своих дроидов. И как земляне уничтожили их в скоротечной, но отчаянной схватке. Нити лазеров, всполохи излучений, крики, рёв, брызги красной и черной крови, разорванные тела, потоки расплавленного деккамня и кипящего пластика, силуэты из жирного пепла на стенах, вонь горящего масла и дурманящий запах крови. Тогда погибло больше сотни землян. Сейчас же их, наверно, осталось человек тридцать, даже меньше чем нас. И я, почему-то, хотел видеть, как они умрут.