— Рот закрой, лучше скачай мне кинцо, — попросил он, называя название, — с Дугласом в главных муках.

— Зачем тебе это старье?

— Посмотрим, увидим.

— С тебя три тыщи за дезинфекцию и проваливай, — фыркнула она, — здесь кино не показывают.

— В комоде лежат, — улыбнулся он, указывая глазами на мебель. — Бери сколько хочешь.

Фильм девице не понравился. Она вообще не уловила связи киношного розыгрыша своего непрошенного гостя с его реальной историей, хотя тот во время просмотра и посвятил ее в кое-какие подробности своих злоключений, в некоторых из которых, кстати, и она тоже уже успела поучаствовать, причем не с лучшей стороны. Рассказал он ей и про тот остросюжетный романчик, стащенный Кирой из такси, имеющий, по его мнению, также какое-то отношение ко всему тому безобразию, что сейчас раскручивалось вокруг него, хоть и написанный более десяти лет назад. Пропустила мимо ушей, ей только и осталось, что остросюжетными историйками интересоваться, когда своих дел выше крыши. Приперся, звали его, заставил кино еще это смотреть, в котором больше всего ей не понравилась престарелая домработница этого крутого папика, которого играл Дуглас, вляпавшегося в какую-то непонятку. В кино Эльза и здесь тоже… Именно это якобы случайное совпадение реальную Эльзу и насторожило. Если все это розыгрыш, как утверждает этот Погорел, то о случайностях лучше забыть сразу. Всякий розыгрыш — это прежде всего сценарий, где прописывается все — от первого и до последнего пука. И если она уже тоже в этом гребаном сценарии, то лучше, чем она сама, о ней никто не позаботится. Не делай людям добра, вздохнула она. Не получишь зла. Надо было ей вытаскивать этого типа из ментовки, блин, сама виновата. А здесь еще и этот якобы случайный звоночек от Кармен, вдруг заинтересовавшейся ее делами.

— Все нормально? — подошла та издалека к интересующему ее вопросу.

— Более чем, — ответила Эльза, — с твоим протеже маюсь, заявился тут…

— Ты о ком?

— Ой да ладно, — скривилась девица, — все о нем же… Сама запала на алкоголика, а мне расхлебывай. Или ты тоже в розыгрыше, как и этот твой расцарапанный зверек, чего звонишь?

— Так…

— Ну и я так, — огрызнулась Эльза, — сама где шляешься? Я звонила ночью к тебе домой, тебя не было, на работе тоже не появилась?

Кармен не ответила. Эльза пожала плечами на более чем странное поведение своей начальницы и бережно положила свою новенькую электронную цацку на старенький стол. Подумала немного и убрала айфон в свой дамский рюкзачок от греха подальше. Ищи потом правды в поле, разгоняя чужое вранье, рассудила здраво она. И ведь была почти права в своей осторожности. Девица подошла к окну, открыла фрамугу, впуская свежий воздух в комнату, достала из холодильника апельсиновый сок, отхлебнула прямо из пачки, не предложив гостю. Ждала, что попросит, не попросил… Вернула сок в холодильник, все это время о чем-то раздумывая, закурила и только после этого неожиданно предложила съездить еще разок в то агентство, которое его так конкретно поимело. Не ради него, все это время внимательно наблюдающего за ее действиями, ради себя самой, привыкшей держать все под контролем. Раз этот тип уже здесь, сделала она вывод, то, скорее всего, и она тоже уже в этом его дьявольском сценарии, где все ходы расписаны на несколько страниц вперед. Съездить хотя бы для того, чтобы убедиться, что оно (это чертово агентство) все еще функционирует и никуда не исчезло, как в том фильме, который они только что посмотрели. Если конторка на месте, то никакого такого сценария нет и в помине, все это выдумки этого расцарапанного придурка, лишь бы только было где перекантоваться. Но с этим уже не к ней, пусть у других дур ищет себе ночлежку. Вспомнила про звонок Кармен, поведение которой тоже не укладывалось в привычную схему, чтобы та когда раньше не вышла на работу, не было такого. Она была просто помешана на своем ресторанчике, дневала и ночевала в нем. Может, влюбилась? Эльза попробовала уже сама до нее дозвониться, набрав знакомый номер. Тишина, странно…

— Ты про какую-то книжку говорил, — вспомнила неожиданно она, решив вдруг даже чтением заняться.

— Ну, — кивнул Погорел, — говорил… захотелось почитать?

— Не хохми, — скривилась танцовщица, — лучше вспомни, в этой брошюре мое имя упоминалось? Название вещицы?

Мужчина попытался вспомнить название, которого не знал, но тут же и отмахнулся от этого пустяка.

— Даже если и была, что из этого? — спросил он.

— Да так, — пожала плечами Эльза, — ничего особенного. Фамилию автора тоже не помнишь? Молодец… Пробили бы через Интернет и никаких проблем. Если тебя разводят по ней и по этому кину, то вполне можно узнать, что нас ожидает дальше.

— Нас? — удивился Погорел.

— Да, нас, — произнесла она с вызовом, — раз ты у меня. Мое имя в кино, в этой книге и даже в этой комнате, тебе мало совпадений, требуются еще? Номер такси помнишь, где одна дрянь стащила другую?

— Вроде С 886 РК, — произнес неуверенно Погорел, вспоминая. — Фаэтон, это точно.

— Звони, — тут же приказала она, и даже протянула ему свой телефон, рискуя вещицей. — Мне из-за тебя только гадостей и не хватало. Узнавай все про этого гада, как звали, фамилию и все остальное. Он тебе про хозяина книжки все и расскажет. Возьмем его в плен и будем пытать, пока все нам не выложит. Не просто так тебя этот таксист три раза возил вокруг аэропорта, таких случайностей в Москве не бывает.

— А ты откуда про три раза знаешь?

— Сам говорил, забыл?

Мужчина набрал номер и долго слушал длинные гудки, пока ему не ответили, что его звонок очень важен для них… Соврал, что недоволен работой одного таксиста, у которого два счетчика в машине, причем верхний заклеен черной изолентой, чтобы клиент не видел. Зато нижний считает в два раза дороже. Назвал номер машины.

— Извините, — ответила девушка через минуту, — но у нас машины с таким номером в базе нет.

— Сто девяносто седьмой регион, белый номер, — уточнил он на всякий случай.

И получил ответ, что у них все такси на желтых. Взглянул на Эльзу, но та лишь усмехнулась, снова закурила и только после этого сделала свой категоричный вывод, что его, скорее всего и в самом деле разводят.

— Превратили в зверька и гоняют по полосе с препятствиями, — произнесла она спокойно. — И самое фиговое, что в этих твоих гонках уже участвую и я.

— Каким образом? — усомнился Погорел.

— Самым прямым, мой хороший, — заявила Эльза, — деревья рубят, щепки летят. У твоей Киры тоже имя почти совпало с именем героини этого романа, сам говорил, и где она теперь? Молчишь, сопли жуешь… Книжку ищи, недотепа, хочу тоже почитать, что там и про меня написано, то есть про ту дрянь, под кого меня сейчас подгоняют. Поехали, чего расселся… Свалился на мою голову, где ты только взялся!

И это было уже его третьим посещением этого чудного места на Таганге. Чего и следовало ожидать, никакого агентства там уже не было и в помине, иначе, зачем вообще было ему подсовывать это кино со схожим сюжетом. Однако он до последнего надеялся, что все не так криво в его жизни как в том кино, но надежды не оправдались. И запертая дверь была явным тому подтверждением. Все как в кино, только еще хуже, в том кино трупов не было, а вот в его разыгрываемой реальности они уже появились. И если верить средствам массовой информации, он и сам уже был давно покойником. Кто-то за кадром, некто невидимый за гранью реальности вел с ним непонятную игру, стараясь довести его не просто до края, а до самого настоящего помешательства. Клоун с коробкой в офисе и красное платье в метро, дополнились неудачным угоном роскошного авто, смертью друга, прыжком из окна и закрытыми дверьми турагентства, перед которыми он сейчас и стоял, туго соображая, чего, собственно, от него добиваются. Зачем, вообще, понадобился угон дорогущего автомобиля, казавшийся теперь ему таким же бессмысленным и бесполезным, как и полет американцев на луну, не только ли ради того, чтобы еще больше его подставить? Другого ответа не находилось. Они не только не спасли этим безумством Киру, но еще больше усугубили ее положение на миллион долларов к тем пяти сотням тысячам, какие он уже итак должен был внести в бандитскую кассу, сделав ее заложницей своих же собственных амбиций. Крутые парни, которым все по плечу и не такие дела раньше проворачивали, весь Афган на уши ставили, а вот это дельце взяли и запороли. Утешало, что взыскивать эти полтора лимона было теперь вроде как и не с кого, сам он был «мертв», а о существовании Лапшина вымогатели даже и не подозревали. Или и это тоже все было частью сумасшедшей игры? И Иван вовсе не мертв? Чушь! Он тут же отмел эту вздорную мысль. Конечно, в кино и не такое случается, особенно в американских боевиках, но только не в реальной жизни. Иван любил пошутить, но не до смерти же… С другой стороны, мертвым Ивана он не видел, так что можно было предполагать все что угодно. В себя он пришел только уже на набережной. Причем уже не самим собой, а Лапшиным Иваном. Каким Лапшиным? А по паспорту, который якобы нашли в его карманах, но только с испорченной фотографией в документе, по которой узнать Ивана было уже невозможно. Как этот паспорт туда попал, а кто ж его знает, в памяти осталось только кровавое стекло и как пробивали ограждение и, вздымая вверх фонтан брызг, подныривали под волну, после чего сработали подушки безопасности, и стало уже не до наблюдений — вырубило мгновенно!