— И когда это ты уверовала, что все происходящее — реальность, далекая от розыгрыша?

— Тогда, когда до меня вдруг дошло, что меня стащили реально, страху, поверь, было полные штаны. Твой Иван псих, который способен и не на это ради своих шизофренических идей. Иначе разве вышел бы такой натуральный крик из моей глотки на том видео, которое тебе так и не удалось посмотреть в вспыхнувшем телеящике. Я на все сто была уверена, что черные меня на самом деле сейчас изнасилуют. Пришлось такое пережить, ты себе не представляешь! Я так визжала и так брыкалась, готовая сама всех там растерзать, что…

— И уже на следующий день или через день, — Погорел тут же усомнился в правдивости ее слов, — ты, как ни в чем не бывало, раскатывала в метро с этим бородатым красавчиком.

— Твое дело верить или нет, — Кира равнодушно пожала плечами, — но я говорю правду. Меня похитили ночью, а уже к утру Иван внес за меня 300 тысяч долларов из той половины миллиона, что якобы ты оказался им должен, пообещав в скором времени внести и оставшуюся сумму, как только обналичит. Но при условии, что они выпустят меня немедленно, вот они и купились. А после он им заявил, что ты должен и ему тоже кругленькую сумму, имея в виду подкроватные деньги, предложив вместо оставшихся двух сотен тысяч долларов вернуть им все триста, если те согласятся ему немного подыграть, чтобы наказать воришку.

— Я не крал у него денег из-под кровати! — возмутился Погорел.

— Я их стащила, понятно.

— Может и ты, — не стал возражать Погорел. — Мстить, так по крупному, чего уж там мелочиться. И так, получается, что после всех ваших махинаций я должен всего лишь миллион? — подсчитал Погорел и полез в карман брюк за сигаретами, которых там не оказалось. — Детишки хорошо поигрались в песочнице, закопав в ней уже одного и сделав должником по жизни другого.

— Со своим миллионом разбирайся сам, — заявила тут же Кира, — я тебя не заставляла воспринимать все так серьезно и эту тачку угонять тоже не просила.

— По нам менты стреляли боевыми, это все тоже входило в программу развлечения?

— Не перепутал бы улицы твой Иван, где вас ждали ряженные скоморохи в ментовской форме, никто бы и не стрелял. Видимо ему захотелось пощекотать тебе нервы еще чуть больше, а возможно, он просто решил исчезнуть, вот и свернул чуть раньше, чем надо. А возможно, что и в самом деле случайность, от смерти ведь никто не застрахован, погибнуть можно и при менее трагических обстоятельствах, ему еще повезло, что принял смерть так быстро и не так обидно. От рака умирают месяцами.

— В смысле?

— В том смысле, что он мог быть застрелен в караулке своим сослуживцем почти в упор или случайно шагнуть в открытый канализационный люк автопарка, где и свернуть себе шею. Все лучше, чем мочиться на голову бедному караульному, терпеливо дожидающемуся в этом самом канализационном отверстии, пока два офицерика справят ему на голову свою нужду. Мог ведь и стрельнуть снизу, поганец, чтобы не издевались.

— Ты и это знаешь? — удивился Погорел.

— Я много чего про тебя знаю, милый, — кивнула она, — даже то, что ты и сам про себя не знаешь. Пришлось покопаться, уж извини, в твоей автобиографии, чтобы и тебе тоже было интересно принимать участие в розыгрыше.

— Иван погиб, а тебе смешно? — возмутился Погорел. — Меня самого на крышу загнали со снайперской винтовкой прикончить невинную, а тебе смешно?

— Все мы смертны, Вадик, часом раньше ли или тремя минутами позже, но мы все там будем, — вздохнула она печально. — Подобные шоу, по-твоему, устраивают идиоты, готовые из-за любого промаха отправляться за решетку? Иван сам все это устроил, сам угнал машину, сам первым начал палить, сам же и попал. И для всех он теперь — угонщик, а теперь еще и утопленник, который сам угнал и сам утонул, никто больше того не виноват в его проблемах, чем он сам. Столкнул нас лбами, а сам загорает сейчас где-нибудь на Канарах и в ус не дует, а вы как хотите, так и выкручивайтесь, как выжимаемое белье в стиральной машине после большой стирки. Да мы все бы только легким розыгрышем и отделались, если бы не твой этот охранник в коме и не тронувшаяся мозгами американка, в чем я очень сильно сомневаюсь. Но допустим, что он в коме по-настоящему, в этом случае даже и копать не надо в поиске виновного, дружки-менты, с которыми договорился твой Иван, первыми же его и сдали бы, коснись чего, вот он и нашел способ, как вовремя исчезнуть. И главной причиной его исчезновения стала реальная трагедия в той ночной аварии, и заметь, что про кому ты мне сказал, а не я тебя, с которой все и началось. Я всего лишь сделала выводы. И американка эта, что памяти лишилась, эту ведь тоже на него повесили бы. Подсудное дело… Как докопаются, что авария была устроена специально, так и суши сухари. А кому охота седеть на сухариках, да еще с такими деньжищами, как у него. Вот твой дружок и слинял. Слинял он, а посадят тебя, мой милый. Думаю, что именно в этом и весь фокус. Он всех поимел, — Кира взглянула на Погорела и усмехнулась. — Ты не в курсе, что у его банка отозвали лицензию, так вот я тебе сообщаю, так что ищи своего дружка за границей, в том же Киеве, где всякие уроды кучкуются, но только уже под другой фамилией, в нашей стране его больше уже ничто не держало. Я даже не сомневаюсь, что все его деньги были переведены туда заранее, а все остальное — лишь прощальный вальс в свое удовольствие со своими друзьями в их преисподней. Все только ради этого и затевалось, чтобы свалить как можно естественней. Вот и выходит, что я такая же жертва его махинаций, как и ты. Как ты думаешь, сколько мы еще протянем, зная всю подноготную, день или два?

— Ну ты и дрянь, — произнес Погорел сквозь зубы, не понимающий сейчас лишь одного, как он вообще мог в эту стерву влюбиться. Ведь был же уже опыт, обжигался по молодости и на тебе на старости лет так влипнуть.

— От тебя ничего другого и не ожидала, все вы мужики одинаковы, — сверкнула она глазами, выпустив в него несколько убийственных молний.

— Может и «Майбах» тоже бутафорский? — предположил Погорел. — Если вокруг везде ложь, почему он должен быть правдой?

— Может и так, — не стала спорить Кира.

— Только труп Ивана в нем настоящий! Таким бы путем все на Канары и отправлялись.

— Достал уже со своим трупом, спроси сам у него, — возмутилась Кира, которой уже порядком надоело оправдываться, да еще перед кем, перед тем, кто палец о палец не ударил для ее спасения. — Твой дружок обещал все устроить самым наилучшим образом, какие ко мне претензии? Ему и скажи спасибо, что всем теперь должен. Откуда я знаю, бутафорский «Майбах» или нет, мне об этом не докладывали. Не исключаю, что это вообще была тачка твоего дружка. Тогда ты должен миллион покойнику, расслабься.