Сколько не дадут, все мое, — Погорел поднял с земли свой же окурок и снова его прикурил, жадно затянувшись, — как вот и эти оставшиеся две затяжки, а дальше хоть трава не расти.

— Тебе все трава не расти…

— Хочешь, чтобы и овцы были целы и волки сыты, — усмехнулся Погорел, — так не бывает. Ты до сих пор жива только потому, что жива она.

— Слышала, не повторяйся! А ты или в самом деле недалекий тупица или глухой, который не хочет ничего слышать, — возмутилась Кира. — Твой Иван должен был им еще двести тысяч баксов за угробленную водку и еще сотню за то, чтобы они нам подыграли, раз уж всех нас свела жестокая судьба на дороге. А потом взял и слинял вместе с твоим и своим долгом на тот свет или еще куда-то там. Это честно? Втравил меня и тебя вовсе это и слинял, как это называется? Друзей не бросаем, вот это как называется. После чего я уже оказалась в заложницах по-настоящему. А там серьезные люди, которые долгов не прощают. Отдай им ключи от своего сарая, где ее держишь и свободен, — взмолилась она, — они ведь сделали уже жест доброй воли, меня отпустили, сделай же и ты шаг навстречу.

— А если не сделаю? Недавно ты просила ее освободить.

— Я и сейчас прошу, — заявила Кира, — пусть выходит из подвала и становится уже их проблемой, а не нашей. Иначе я за наши жизни не дам и копейки, не доживем и до следующего утра, рассвет человечество будет встречать уже без нас.

— Все так просто?

— Сложнее не бывает, а так тебе простят еще и оставшийся миллион. Или сам его им отдай, — хитро прищурилась стервочка, — тот самый, что стащил у дружка из квартирки.

— Они мне простят миллион за машину, — Погорел пропустил мимо ушей очередную колкость в свой адрес, — в которой тебя имел Иван? Не смеши присяжных своей невинностью, девочка, чтобы каждый из них не вздумал проверить по факту всю глубину залегания твоей лжи.

— Хамишь?

— Всего лишь пытаюсь общаться на одном языке с той, которая другого не понимает. Так что если я что и должен, то теперь только покойнику. Так вот, милая, — улыбнулся вдруг он, не все же было этой козе улыбаться, — я не похищал миллиардершу, да будет тебе известно. Меня вырубили на крыше, и вашу несбывшуюся надежду на упакованную жизнь похитил кто-то другой.

— Не ты?! — не смогла скрыть своего удивления Кира.

— Не я, — кивнул он, усмехаясь, — у вас неверная информация, так своей банде и предай, когда будут звонить.

— Я тебе не верю! — заявила Кира, хмурясь все больше и больше. — Отпускай эту несчастную, и ты больше ничего и никому не должен. Мы все заигрались немного, согласна, пора тормозить, проблемы никому не нужны.

— У меня проблем нет, — ответил спокойно Погорел, — слава Богу, я пока еще никого не убил и ни в каких авариях и ваших махинациях с иностранными гражданами не участвовал. А вот у тебя они скоро появятся, откуда я знаю, может, ты и на работу специально к нам устроилась, чтобы втравить меня во всю эту круговерть. За что ты меня так ненавидишь?

— Тебя послушать, так других мыслей уже и не приходит в голову.

— Ты права, ни одной другой мысли, — злорадно усмехнулся он.

— И ты прав, — кивнула она, — увидела тебя в метро и потом проследила, а нечего было пялиться через окно. Влюбить же в себя оказалось уже делом техники. Немного равнодушие к стареющему красавчику и тот поплыл. Только отрицательную героиню из меня не делай, я дрянь, но не до такой степени. Если помнишь, то, блин, как раз этот состав сошел с рельс из-за какой-то там перетершейся проволочки, запамятовал? Выжила чудом, спасибо менту майору, вынесшему меня на руках из горящего вагона. Хоть бы раз полюбопытствовал, как я выжила… Ты слишком высокого о себе мнения, чтобы после такого я еще помнила кого-то там из случайных попутчиков. Перегар из его рта помню и огонь, а тебя, извини, нет. Так что повторяю, солнце мое, игра закончились. Выпускай заложницу и свободен. И еще… хочешь уж всю правду пока я добрая?

— Валяй, — кивнул он, зная, что ничего хорошего от этой змеи он все равно уже не услышит.

— Я не люблю тех, — вздохнула наигранно она, — с которыми становлюсь хуже, чем есть на самом деле.

— Спасибо и на том, — вздохнул он, — наконец-то правду услышал из лживых уст.

— Пожалуйста.

— Куда тебя отвезти? Могу отвезти тебя в одно укромное местечко, где ты будешь в безопасности.

— Спасибо, не надо, взаперти я уже насиделась. Отвези меня лучше домой, чему быть, того не миновать, — последовал уставший ответ, после которого она как-то вся обмякла и больше за всю дорогу не проронила ни слова. Так и расстались. Он отвез бывшую уже даму сердца домой, где она даже вернула ему ключи от его разбитого «БМВ», чтобы ни в чем себе не отказывал. Более того, она даже вернула ему пропавшие из его бумажника те самые пять тысяч долларов, которые незаметно сама же когда-то и стащила, чтобы было интересней. И напомнила еще раз на прощание, видимо это для нее было очень важно, что ему сегодня же надо выпустить пленницу, чтобы дело и в самом деле не закончилось для них всех очень плачевно в суде. И скорее всего он конечно бы выпустил эту иностранку из заточения или кого там, если бы ни одно маленькое обстоятельство…

Взрыв в квартире прогремел сразу же, как только он спустился на несколько пролетов вниз по лестничной клетке, не дожидаясь лифта. И это уже вовсе не было похоже на игру, входную дверь вынесло с треском, впрочем, как и все стекла из окон в ее квартире. Несчастный своими глазами видел ее обгоревший труп. Более того, он сам же ее из огня и вытащил, бросившись сломя голову в горящее пекло. Вытащил ужасное тело, опознать которое можно было лишь по сгоревшим фрагментам одежды и еще по той самой татуировке бабочки на шее, уютно устроившейся чуть выше плеч, которую когда-то любил так нежно целовать в расправленные крылышки.

— Так значит, — Кэт вопросительно взглянула на своего нового телохранителя, дослушав до конца его занимательную историйку, — со слов твоей бывшей пассии выходит, что я — вовсе и не я, а какая-то местная актрисочка, решившая вдруг закосить под миллиардершу?

— Понятия не имею, — пожал плечами Погорел, — я когда тебя увидел очень близко в перекрестие прицела, именно так и решил, что ты… и в самом деле не ты, то есть…

— Я поняла, — кивнула она, — но теперь-то ты знаешь, что это была всего лишь искусная маска, под которой пряталось мое изуродованное лицо. Не могла же я страшилкой выходить в люди, вот мои помощники и раздобыли для меня из каких-то киношных реквизитов эту маску. Или лучше, чтобы на мне была маска кикиморы?