Я еще раз вернулась к злосчастной чашке.

Приняв полной грудью воздух, я медленно закрыла глаза, полностью очищая разум от посторонних мыслей. Легкое завывание ветра стихло первым, потом исчез щебет птиц и еле доносящийся лай собак. Постепенно канули в тишине и звуки, доносящиеся изнутри бара. Через пару мгновений я осталась в абсолютной тишине… Такой давящей и всё обволакивающей. Это… так необычно и пугающе.

Медленно открыв глаза, я ожидала увидеть задний двор бара, но увидела перед глазами стену. Она разрасталась до невообразимых масштабов в ширину и в высоту. Глаза видели лишь её, а вокруг только туман. Я осторожно провела пальцами по поверхности — холодная.

Что за… Где это я? Не поняла я.

Что-то это место ни на что не похоже из ранее увиденных, словно… Словно я выставила заграждение между «темницей» и своим разумом, возникла из ниоткуда будто бы чужая догадка. Возможно, кто-то из моих постарался, но я же должна была это заметить. Однако я не была в этом уверенной. Внимательно озарившись по сторонам, ничего примечательного не заметила — сплошная стена и густой непроглядный туман. Я явно попала куда-то не туда… Я хотела вырваться отсюда, и… не смогла. Вернее, я вообще не могла здесь двигаться. Вроде бы шагала и махала руками, но такое ощущение, будто я висела на одном месте, как муха, попавшаяся в клейкую ленту.

Выход! Мысленно велела я себе.

Выход!

Выход!

Повторюсь. Ни-фи-га.

С каждой секундой пребывания здесь, меня начала охватывать паника… Я начала бить себя по щекам, щипать, даже дошла до укуса руки, до крови — всё безрезультатно. Как вдруг раздался эхом громогласный голос:

— Что ты делаешь?

— Что это с ней? Она что, спит? — еле слышно повторился другой голос постарше.

— Похоже на то… Иди проверь, — их шаги разделились.

— Эй?

Я резко открыла глаза и увидела перед собой одного из близнецов.

— Что с тобой?

— Мм? — не совсем придя в себя, промычала я.

— Ты не откликалась на зов Аберфорта.

Вся дрожа, я осмотрела свою руку. На месте укуса я отчетливо увидела кровавую ранку. В глазах стоял рябь и немного двоилось. Внимательный осмотр выявил еще одну странную деталь: клянусь, я видела на руке голубоватые линии похожие на капилляры, но их было не так много. Парочка линий тянулась от места раны. Через минуту зрение вернулось в норму. Голубые капилляры исчезли вместе с этим мимолетным чувством «невесомости».

— Да… Я, призадумалась, — промямлила в ответ. — А почему ты тут? Разве ты не остался в медпункте?

— Да, мы решили посменно присматривать за ними. Не всем же одновременно быть там.

— И надо еще ящики таскать, — пробухтел старик, пройдя мимо нас с очередным грузом на руках.

Я знаю. В итоге мне всё же пришлось протирать эти самые ящики и перетаскивать в сухое помещение. К полудню мы почти закончили с залом. Во время нашей уборки в бар прилетела сова из лазарета. Аберфорт передал сообщение от мистера Уолша и ушел спать к себе. Я со вторым близнецом тут же рванула к нашим раненым.

Местный лазарет располагался недалеко от ратуши. Маленькое двухэтажное здание с виду не напоминало никакое медицинское учреждение, разве что табличка с надписью говорила о предназначении этого здания. На холле нас встретила уже знакомая нам женщина. Медицинская сестра и единственная помощница Уолша. Женщина среднего возраста с острыми скулами напоминала мне женщину из старых агитплакатов, наверное, в основном из-за её сурового взгляда. В отличие от Уолша, она всегда была опрятно одета в свою медицинскую форму. Вся её манера и движения говорили, что она весьма серьезно относится к своему делу. Быстренько расписавшись на журнале посетителей, мы поднялись к палатам.

— Паренек идет на поправку. Восстанавливающие зелья хорошо помогают. Синяки почти все прошли. Сломанная нога и ребра срастутся через три дня, — говорил нам Уолш, в палате Рональда.

Его братья слушали внимательно, и поглядывали на Рона. Тот был в сознании, но еле шевелил губами, пытаясь вставить свое слово. Из его едва сиплых слов отчетливо слышалось лишь одно: «Гермиона». Он повторял её имя вновь и вновь.

— А вот с девушкой… В общем, сами всё увидите, мы больше ничем не можем помочь… Она ничего не помнит. Тут можно обратиться только в Мунго.

— Спасибо, доктор Уолш. Мы заплатим за все зелья, — ответил эм… Джордж или Фред.

— Конечно… — мужчина поправил свои очки и осекся на полуслове, — но, пожалуйста, не задерживайтесь здесь надолго. Мы не сможем вас скрывать, — огласив свои опасения, он покинул палату.

Как оказалось, Гермиона пришла в себя, но не подавала признаков памяти. Как будто она забыла всё. Её пустой взгляд не сходил с одной точки. Когда мы вошли в первый раз, она смотрела только в потолок, только потом обратила на нас удивленные глаза. Сидевший рядом Драко бросил на нас тяжелый взгляд. Парень сам выглядел не первой свежести. Если он в ближайшие часы не отдохнет, то нам придется найти для него дополнительное койко-место в этом лазарете. А платить за него Уизли вряд ли станут.