Казанова пристально изучал бумажный клочек, поданный официанткой. Затем достал калькулятор, и к моему ужасу начал что-то там высчитывать. Да боже мой, я бы предпочла заплатить за нас обоих и забыть, чем так позориться!

— Зиночка, с тебя три тысячи рублей, а с меня две. Вот смотри, я же не заказывал десерт и второй стакан фреша, — совершенно невозмутимо сказал он, сдобрив все искренней улыбкой.

Какая гадость! Нет, я не против платить за себя, в конце концов никто никому ничего не должен, он же не мой мужчина! Но мне представлялось все это как-то иначе, например, я тянусь за счетом, а Арсений останавливает меня и говорит "я сам", или он не препятствует мне и дает заплатить свою часть. Но во всяком случае не унижает меня прилюдным расчетом, как бы действуя на упреждение, для перестраховки…

Все надежды разом рухнули. Какое счастье, что я не облачилась в дурацкий берет! Его только не хватало в нелепости сегодняшнего дня. Пока я сокрушалась по потере времени, совершенно удовлетворенный исходом "застолья" Арсений уже тянул меня за руку и предлагал прогуляться, "Ну вот, заморили червячка, а теперь пора и пройтись". Батюшки! Я выдернула руку, поймав взгляд полный недоумения.

— Прости для меня это слишком, мы же толком друг друга не знаем, — отмахнулась я.

— Так говоришь, будто я тебе секс предложил. У меня Зиночка таких желающих очередь, но вот душевнее всех мне кажешься ты. Щас же каждая вторая феминистка, самодостаточная или свободных нравов. А в тебе что-то такое есть, из тех женщин что раньше были. Кроткие, очаровательные.

— Арсений была рада познакомиться, но мне пора. Сегодня вечером появились дела..

Он оборвал мою фразу на пол слове, и поднеся свой короткий палец к моим губам протянул "Тс-с-с-с-с..".

Тьфу какая гадость!

— Знаю знаю. Начиталась тренингов, и репетируешь на мне образ золушки. Мол уходить надо на самом интересном месте? Зина я ж не дурак, женщин насквозь вижу. Не утруждайся, не старайся зря, ты и так мне понравилась, без этих дурацких уловок.

Что?! Ах ты самодовольный кретин! Мне хотелось высказать ему все! И про его жмотничество, и про не соответствие фото и реальности, и про то, что рядом с ним я не чувствую себя в безопасности. Нет в самом деле, мне казалось, будто если на нас вдруг нападут хулиганы, то это мне придется его защищать! А он о себе столько мнит. Господи, мне бы хоть крупицу этой ничем не обоснованной мужской самоуверенности..

— Не понимаю о чем ты. Но мне в самом деле пора.

— Ах ты упрямая хитрая лиса. Ну будь по твоему, только я тебя всеравно провожу до метро. Отказов не принимаю, не привык к ним знаешь ли.

Пока мы молча шествовали к спасительной станции, я уже думала о том, как удаляю анкету с сайта, или нет, лучше просто перестать туда заходить. Периодически Арсений врывался в мои мысли скучными разговорами про компьютеры, экзамены, Циско, про какие-то игры… Пока не произошло нечто странное.

В какой-то момент мы оказались рядом с высотками, как внезапно что-то упало на голову Арсению и отскочив, хрустнуло под моей обувью. Оказалось — это сухарь! Как символично подумала я, наивно полагая будто это случайность! Нет, в моего спутника снова прилетел сухой и черствый кусочек, а потом еще один и еще. А затем сухарная конанада задела и меня: несколько штук попали в спину, один запутался в волосах. Я все ждала, когда Арсений хоть, что-то скажет. Но он молчал и мрачнел. Куда делась эта его самоуверенность и дурацкие присказки?

— Какие дети порой бывают глупые, — единственное что смогла я сказать, доставая сухарные крошки из локонов.

— А? Ты о чем? — сказал он, делая вид будто ничего не заметил.

Как будто нас забросали сухарями только моей реальности.

— Всмысле о чем? Тебе в голову сухарей десять прилетело, и мне столько же в спину. Нас дети с высоток закидали, доброе утро, — не выдержала я.

— Ах, хах! Это не стоит моего внимания, — фальшиво оправдался он.

Поблагодарив Арсения за встречу, я с радостью прыгнула в метро. И самое смешное, что сейчас перспектива остаться одной в сорок уже не пугала. Представить только кошмар, быть с таким вот горе-сисадмином? Чтобы слышать что-то вроде "Дорогая я давал тебе сто рублей на помаду, где сдача?" или "А моя мама, готовила это вкуснее". И он ведь далеко не самый жуткий вариант! Нет уж спасибо, Оля милая, больше твои страшилки на меня не подействуют. Я посмотрела на все под другим углом, сейчас я нахожусь в отличном месте, и каждый день имею возможность видеть человека которого люблю. Пускай не взаимно, пускай эта ситуация вероятно не имеет исхода, но пока что, здесь и сейчас — я счастлива и этому моменту. Мысли о перспективах и будущем не имеют смысла, если ты не наслаждаешься настоящим. А я наслаждаюсь! Я радуюсь, я благодарна Арсению за то, что вернул меня в реальность, и честное слово я искренне желаю ему встретить взаимную любовь!

Глава XXIV: Любовная лихорадка

— Так ты у меня теперь звездой инстаграма будешь? — спросил Олег поглаживая каблук красной лодочки, что небрежно болталась на пальчиках Элиной стопы.

— Ну типа того, так что зайке нужно сто тысяч на раскрутку, без этого никак, — сказала девушка глядя в экран смартфона. Она сменила положение ног, и Олег принялся потокать второй туфле. Жадно ловя каждое движение глянцевого каблучка, он осторожничал в касаниях, так сильно, что перестарался: неловким движением, скинул обувь, которая с глухим стуком ударилась о ковер.

Эля среагировала молниеносно, подобно змее, оттолкнув горе-фетишиста ножкой в плечо. Олег картинно пошатнулся, и не скрывая удовольствия сказал:

— Ох, Зайка!

— Драгоценная зайка.

— Драгоценная, кто же спорит. Можно вернуться к твоим ножкам?

— Не раньше чем переведешь сто тысяч.

Олег любил капризы красивых женщин. Солидный симпатичный мужчина сорока семи лет имел прекрасную семью, красивую жену, и замечательных дочек. Все в картине его мира складывалось идеально: социальный статус, финансовые возможности, признание коллег и любовь близких. Он с детства рос хороши мальчиком, настолько хорошим что избежал большинства проблем пубертата. Пусть в компании друзей он не был самым заметным, зато его все по-мужски уважали. Пусть девушки его были не самыми красивыми, зато они его по-настоящему любили. Любая дисциплина давалась Олегу легко, а в любом обществе люди сами шли на контакт. Пазл его жизни складывался в живописное полотно с одним лишь изъяном: сам Олег все это время будто бы ничего не испытывал. Он как будто спал, и не мог до конца проснуться. Настоящих эмоций было мало, и ощущались как-будто на половину: победы не повергали его в экстаз, а поражения — не очень-то огорчали. С женщинами все вообще стало сложно, от отсутствия сильных эмоций начались проблемы с желанием и потенцией. В сорок он уже готов был списать себя со всех мужчских счетов, и до конца дней врать приятелям о любовных похождениях, пока не встретил ее. В отличии от всех своих предшественниц, Анжела не трепетала перед его деньгами, а откровенно использовала. И чем меньше она этого стеснялась, тем сильнее ему это нравилось. Он противился себе: как можно влюбиться в ту, что любит лишь твои деньги? Как можно желать ту, что изменяет? Оказалось, что только ее он и смог полюбить, только с ней получить истинные чувства. От одной мысли, что Анжелла наставляет ему рога, потенция Олега возвращалась в юность, и вот он уже не импотент за сорок, а сороколетний самец, что даст фору любому юноше!

Так длилось не долго, Анжела бросила его. Нашла того кто богаче. Олег плакал, вспоминая слова брошенные вскользь, так промежду прочим, будто это не расставание, а простой разговор.

"Ты слишком нормален, знаешь если бы ты жил в Америке тебя бы точно звали Норман. Меня от тебя тошнит, ты тряпка и ни во что себя не ставишь.". Она ушла закалив его сердце, но оставив дыру в душе. С тех пор Олег искал лишь тех, кто хотя бы в чем был подобен ей. И все тщетно, девушки вели себя все как одна. Начитавшись книжек от псевдогуру любви, они все словно по единому шаблону изображали из себя сложносочиненные загадки и шарады, фальшиво играли восхищение, словом пытались быть идеальными, от чего Олега мутило. Еще одна идеальность в его идеальной жизни — этого он не перенесет.