— Узнаешь, все узнаешь в свое время, — загадочно подмигнул Макс. Сначала мне нужно где-то разместиться.

— Ты это, чушь не неси, у меня остановишься! — возмутился я.

***

Немного отдохнув после дороги мы отправились в Пинч, где увы не оказалось мест. Пришлось найти что-то подходящее неподалеку. Свободные места были в похожем кафе с умеренно-аскетичным интерьером.

Официант принес деревянное блюдо со свежим домашним хлебом, политым зеленоватым оливковым маслом. Глядя на то, как Макс с удовольствием набросился на него, аппетит разыгрался и у меня. Я уже не помню когда последний раз ощущал настоящее желание поесть, так необычно было его испытывать. Как будто после долгой зимы, я начал оживать. Подали первое.

— Зря не берешь этот суп, — сокрушался Макс.

Суп Фо-бо в его тарелке выглядел, как простой бульон с говядиной, луком и лапшой, о чем я ему прямо и заявил.

— Сразу видно, не шаришь Валек в тонкостях азиатской кухни. Это ж тебе не просто суп, а Вьетнамский! Здесь вот травы для тонкого аромата: лемонграсс с имбирем. К тому же смотри какой он чистый — Макс взял ложку и продемонстрировал как из нее выливается прозрачная жидкость, — как слеза девственницы, — добавил он.

— Почему ты именно на Патриаршие захотел? — поинтересовался я.

— Мастера и Маргариту читал?

— Разумеется.

— Тогда странно, что у тебя все еще есть вопросы. Когда в юности я взялся за эту книгу, после первой же главы все бросил и отправился на Патрики. Гулял, пинал листву, сидел на лавочке, и воображал, что кто-то из прохожих и есть Воланд. Между прочим именно после Бездомного я начал писать стихи, пример для вдохновения странный знаю. Но я и сам не серая заурядность.

— Так-так, а почему я узнаю обо всем этом только сейчас? Я не знал, что ты пишешь стихи!

— Ну видишь ли Валек, в юности мы себя настоящих скрываем, а в зрелости забываем. Тут главное помнить себя настоящего… настоящего да, — лицо Макса на мгновение сделалось грустным, но он быстро одернулся и слетел с минорной ноты.

К этому времени нам принесли свежие прохладные гребешки, политые лаймовым соусом. По краям тарелки расположились кусачие перчики Чили, на которые тут же набросился Макс. Закинув сразу несколько штук в рот, он зачавкал, потом закашлялся, скривился, и сквозь слезы проступившие на лице от остроты перца, прорычал: "Хорошо продрало! Профилактика от паразитов".

— Может зачитаешь, что-то из своего?

— Да давай я лучше прямо сейчас напишу стихотворение! Фристайл мое все. Только расправлюсь с этими ребятами, — Макс взглядом указал на четыре японских пельменя, — обожаю "Гедзе с креветками" промычал он, доедая гребешок.

Макс достал откуда-то ручку и быстро нацарапал на салфетке несколько строк, протянул мне и стал выжидающе смотреть.

" О я безумный стихоплет! Люблю писать стихи

Строчу их ночи на пролет и пусть они плохи

Я в будущем предвижу взлет

Ведь есть всегда лохи"

— Даже не знаю, что и сказать, — растерялся я.

— А ничего не говори. Не все нуждается в оценке Валек, — беззаботно сказал Макс, заказывая допонительно два десерта: эклеры с малиной и брауни с орехами.

— Это так, шуточный. На самом деле у меня есть целые элегии и оды, но грузить я тебя ими не хочу. Ты лучше скажи, что сейчас происходит у тебя жизни? Я вижу ноты апатии на твоем лице.

Я хотел было разинуть пасть и вывалить ему все: о матери, отце, себе, но быстро поймался на мысли, что мне тупо лень. Лень грузить его, и если задуматься — мне даже лень оценивать происходящее. Если я могу не давать оценку стихотворению лучшего друга, что мешает мне не оценивать и ряд моментов своей жизни? Так кажется намного проще.

— Да все в порядке, дела, бизнес.

— Ну-ну, а что на счет семьи?

— Пока не думал, наверное сейчас я к этому не готов.

— А я, не поверишь, готовлюсь. Я как-то долгое время занимался серфингом на Бали и чуть не попал в пасть акуле!

— Но там же только безобидные акулы водятся…

— Неважно! У той были очень злые глаза и серьезные намерения, она оставила нехилый след на моей доске. Так вот я тогда задумался, а что если бы это была большая белая акула? Моя жизнь бы закончилась на доске в океане, и все! Понимаешь все! Ни детей, ни жены, которая бы оплакивала такой исход… Я от многого отрекся: от веществ, фрукторианства и кажется теперь готов пожертвовать частью своей свободы. Хочу завести семью, для которой уже создаю фундамент.

— Вот уж не ожидал услышать от тебя подобных слов.

— А я вообще весь такой неожиданный, — улыбнулся Макс.

Его телефон зазвенел оповещнием, и он бросив вилку с куском брауни не медля схватил его в руки.

— Е-е-с! — Завопил он, прочитав уведомление. Затем он встал, и стал кривляться изображая победоносные жесты.

— Да что случилось-то?

— Что-что. Биток снова в цене вырос! А вместе с ним и мой инвестиционный портфель.

— Погоди, биток? Биткоин чтоли?

— Ага, — Макс снова ушел глазами в смартфон.