Я невольно вспомнила как убирала их в огороде с картошки и почему-то успокоилась.

— Но у вас тут нет картошки…, - хмыкнула я.

— Ради тебя я ее посажу, — пошутил Виктор.

Я улыбнулась сквозь слезы.

— Это все Валентин, — начала я.

Людмила вдруг сделалось серьезной.

— Он тебя обидел? Он что-то сделал с тобой?

— Нет. Ничего не делал.

— Люда, он конечно парень сложный, но женщин не обижал. Во всяком случае никогда не рукоприкладствовал, — сказал Виктор.

— Он и не рукоприкладствовал. Они с друзьями отдыхали, пили, веселились. Я была на втором этаже, зашла в ванную, а там Валентин лежит. Глаза закрыты, рот открыт. Я его по лицу шлепнула — а он не отзывается. Никакой реакции. Я испугалась, что ему плохо или…, я проглотила от чего-то снова подступившую слезу, — Или он умер. Потом нашла нашатырь, ватку под нос. Он очнулся. И с такой ненавистью посмотрел. Сказал, — я захныкала. Сказал, чтобы я нахер шла. В нем было столько ненависти.

— Зина, — рассмеялась Людмила. Какой еще реакции ты ждала от мужчины, который мнит себя королем. А его вдруг взяли и застали в беззащитном неловком виде? Валентин привык всегда быть на высоте. Там самомнения, огого сколько!

— Я больше не хочу на него работать, мне так гадко на душе.

— Это пустяки, ей Богу. Не лезь к нему, делай свою работу, выполняй поручения, и сможешь скопить на нормальную жизнь, — успокаивала Людмила.

— Вернуться в поселок всегда успеешь. Не руби с плеча. У нас тут тоже не сладко было первое время. А потом ничего, сработались. Теперь нас даже на дни рождения поздравляют, — вторил ей Виктор.

То что вчера было определенно черным, вдруг стало белым. Это правда так, или я просто приняла чужое мнение? Я уже не знаю, что правильно, а что нет. Наверное и правда, стоит думать так: вернуться успею всегда. Я даю себе и этому дому шанс. Первый и последний.

Глава V: Прометей прикованный

Они танцуют на сцене посреди душного мрака ночного клуба. Та, что в центре — прирожденная шлюха. Если убрать боковых девиц — танец не потеряет энергии. Они никакие. Машут чреслами, двигают бедрами, не вызывая эмоций. Я подзываю центральную, и она тут же откликается. Она улыбается, той приветливой, располагающей улыбкой какой это делают лучшие порно-звезды. Уже в этом жесте она отдается вся без остатка и стыда. Танцовщица двигается ко мне, в такт музыке. У нее короткие светлые волосы, небольшая грудь и широкие бедра. Она наклоняется и со всей нежностью, на которую способна шлюха произносит.

— Желаете, приватный танец?

Я молча смотрю ей в глаза, и сквозь мерцающий клубный неон она улавливает все без слов. Берет меня за руку, и мы направляемся в вип-зал.

Она представляется Аделиной, и начинает танец. У нее хорошая форма и растяжка. Она грациозна и прекрасна в каждом жесте. Я не хочу ее — мне просто нравятся ее движения. Я закуриваю, и наслаждаюсь танцем современной гетеры. Медленная музыка в совокупности с ее телом, оказывают гипнотический эффект. Мое сознание успокаивается, оно вибрирует вместе с мелодией и Аделиной. В танце она забывает обо мне: что может быть лучше. Может быть она под чем-то, может нет. Эйфория в скором времени пропадает. Я бросаю в нее деньгами, глубоко затягиваюсь и закрываю глаза — она больше не нужна.

Аделина молча выходит. Я так и остаюсь сидеть с закрытыми глазами.

"Иногда люди приходят узнать то, чего вовсе знать не хотят", "вы точно хотите узнать все о своей матери", — обрывки фраз стеклами врезаются в мое мутное сознание.

— Валек, ты чего тут забыл?

В комнату забилась вся моя честная компания в окружении девочек из клуба.

— Время-то уже. Ты говорил в полночь мы у тебя дома затусим, — подмигнул мне Егор.

Рядом с тремя моими приятелями стояло штук пять девушек. Оголтелые глаза, слишком театральные оскалы: очередные инста-проститутки, которые уже подсчитывают потенциальный гонорар за эту ночь. Как они должно быть рады, что сегодня их клиенты молодые парни вроде нас, а не гниющие деды, чьи вялые члены и дряхлые задницы они лобызают с тем же усердием, что и наши.

На часах половина двенадцатого, Эля, наверное уже ждет меня дома.

— Забивайтесь в машину, и берите столько девочек сколько сможете увезти, — говорю я.

Вся моя компания ожидаемо верещит от восторга. Только инстаграмные "модели" стушевались. Им не нужны конкурентки.

***

Мы в пути всего пятнадцать минут, и в моей машине всего три модели, а я уже готов вышвырнуть их. Всю дорогу они несут херню, бесконечно делают селфи и постоянно смеются. И почему раньше меня это не раздражало? Одна из самых активных высунулась в окно машины половиной тела, и принялась извиваться. Я невольно представил как ей отрывает голову первым же столбом, а тело дергается в предсмертных конвульсиях.

— Засунь эту ебанутую обратно, — говорю я Жорику.

— Да че ты Валек, пусть девочка повеселится.

— Окей братан, когда ее башку снесет встречным столбом, сошкребать ее с дороги будешь ты.

Под хихиканье подружек, Жора с третьей попытки засуну тело обратно. И всеже строптивая тупица извернулась, проснулась в крышу тачки и дергалась уже там.

Две наших машины подъехали к дому, только Егор еще задерживался. Жорик подхватил девушек за талии и помчался вперед, будто это его дом, а не мой. Одна из его спутниц неожиданно остановилась, и принялась блевать.