Удушающий шум прервал превозносящую себя декламацию Крэйвена. Все взоры обратились к брату Амвросию, который начал дёргаться в конвульсиях на полу. Его глаза закатились вверх, став полностью белыми. Кровавая пена капала с его губ. Его позвоночник прогнулся, так что его спина изогнулась над полом, а руки и ноги дергались, как будто при эпилептическом припадке. Раздутые вены выпучились на шее и лбу, а место укуса на шее почернело и воспалилось. Его бледное лицо приняло синеватый оттенок. Мокрые, булькающие звуки доносились из легких. Нащупав пальцами ткань, накинутую на алтарь, он сдёрнул её. Подсвечники и коллекции пластин с грохотом попадали на пол.

Луциан признал все симптомы смертельного укуса вампира. Брат Амвросий должно быть был особенно чувствителен к яду Виктора и отреагировал так быстро. «Неважно», — думал он,— «Монах умрёт через считанные секунды».

В самом деле, брат Амвросий прекратил дёргаться через несколько секунд. Последний вздох со свистом вышел из его горла. Все его тело обмякло. Белки глаз тупо уставились на арочный потолок церкви, и сумасшедший монах присоединился к своим мёртвым братьям в потустороннем мире.

«Кажется, его молитвы были услышаны», — заметил Виктор. Он толкнул тело в робе сапогом, но брат Амвросий остался вялыми и безжизненными: «Так даже лучше. У меня не было желания столетиями смотреть на его свиное рыло».

«У меня тоже», — услужливо добавил Крэйвен. Он плюнул на тело монаха с удовлетворением: «Его смерть была более милосердной, чем он заслуживал».

«Совершенно верно», — согласился Виктор. Его глубокие глаза смерили молодого вампира. «Ты, кажешься, полезным, Крэйвен. Вполне возможно, что в будущем у тебя будет возможность доказать мне свою ценность».

Крэйвен просиял от похвалы старейшины. «Независимо от ваших запросов, ваша светлость, вы можете всегда рассчитывать на мое повиновение и благоразумие».

«Бывают ситуации в которых не нужно ни решительности, ни мужества», — подумал Луциан, сдерживая рычание. Его раздосадовало то, что услужливый англичанин снискал расположение Виктора. Крэйвен сделал слишком мало, чтобы расположить к себе ликанов замка. «Однако, эти вопросы вне моей компетенции. Политика ковена это дело вампиров. Крэйвен, вероятно, ничем не хуже, чем любой из придворных, которые пасутся вокруг старейшин и членов совета».

Бросив последний пренебрежительный взгляд на труп брата Амвросия, Виктор повернулся и направился к разрушенной двери церкви. «Давайте уходить», — заявил он, оставив тело монаха распластанным на полу перед алтарём. Крэйвен и Луциан последовали за старейшиной.

Они вышли из здания, и нашли Страсбу в огне. Ярко— оранжевые языки пламени ползли по деревянным стенам лавок и превратили соломенные крыши крестьянских хижин в ревущие костры. Вздымающиеся клубы дыма заполнили небо, скрыв луну. Случайный крик донёсся из горящего здания.

Пылающая фигуры выпрыгнула с верхнего этажа пивной и рухнула на землю, как упавшая звезда. Запах горелого мяса достиг ноздрей Луциана. Слюна капала из его пасти, дразнящий аромат наполнил его рот слюной. Пламя продолжало пожирать горящего крестьянина. Он упал в грязь и продолжал кричать, пока Вайе не прекратил крики смертного ударом хорошо заточенного меча.

Тлеющий труп был одним из нескольких десятков тел, усеивающих улицы и площадь. Разорванные горла и бледные тела свидетельствовали о последних минутах многих несчастных горожан. Вестники смерти хорошо поужинали сегодня.

Виктор оглядел пожарище и тела смертных с явным одобрением. К утру Страсба не будет представлять из себя ничего кроме сгоревших руин, населенных только падалью. «Отлично»,— произнёс он, — «Пройдёт много времени, может минует много смертных жизней, прежде чем человеческая чернь снова осмелится бросить нам вызов». Снова одевая свой шлем, он оседлал Аида и развернул лошадь, так что церковь осталась у него за спиной. «Моя дорогая жена отомщена».

«И Соня», — радовался Луциан внутри волка, — «больше вне опасности!»

Праздник в честь триумфального возвращения Виктора в замок Корвинуса начался вскоре после захода солнца. Элегантные вампиры в праздничных нарядах толпились в большом зале замка, который был сценой самого разнообразного веселья. Багровые флаги свисали с потолка. Трубадуры, размещенные в галерее, бодрой музыкой своих лютен и арф конкурировали с резвым смехом и болтовнёй сплетничающих вампиров. Пылающие факелы освещали зал, показывая великолепную одежду бессмертных господ и дам.