— Неудивительно, что они все свое время посвящали молитве. У них не нашлось бы места, чтобы заняться чем-то другим.

Отец Жеральдо пригласил их пройти вперед через следующую дверь.

— Сейчас мы поедим на кухне. Ее перестроили в конце пятидесятых, там куда уютней.

По современным американским стандартам кухня выглядела совсем старомодной, но на десятилетия современней других комнат. Они сели за круглый стол, и священник подал им фрукты, сыр, хлеб и консервированную свинину, которую ему сумели переслать родственники из Штатов. Лара и Кей ели понемногу, боясь лишить отца Жеральдо его скудных запасов.

— Вода хлорируется, но я все равно ее кипячу, — пояснил он, вынимая графин из холодильника. Он положил им в стаканы по ломтику лимона. Льда не было. Он также поставил на стол бутылку ямайского рома. Только когда Кей налил себе, священник последовал его примеру.

— Ром помогает мне уснуть, — объяснил он, несколько смущаясь.

Лара заговорила только после того, как они кончили есть, она не хотела во время еды начинать разговор о дочери.

— Откуда мы начнем поиски, отец Жеральдо?

Он растерянно посмотрел на нее.

— Я думал, что у вас есть какой-то план. Мне не удалось ничего выяснить. Это не значит, что никто ничего не знает. Просто они не желают предоставлять информацию.

— Что одно и то же, — заметил Кей.

— К сожалению, это так.

Однако Лару слова священника не обескуражили.

— Я предлагаю начать с осмотра американского посольства.

— Здание совершенно пусто, миссис Портер. Его разграбили еще в те дни, и там никто не живет.

— Вы помните переводчика и помощника моего мужа? Его звали Эмилио Санчес Перон.

— Смутно, — признался отец Жеральдо. Он снова налил себе рома.

«Уже в третий раз», — отметил Кей.

— Насколько я помню, скромный и старательный молодой человек. Довольно слабого сложения. В очках.

— Да, это Эмилио. Вы его видели или что-то слышали о нем?

— Я полагаю, что его убили при нападении на посольство.

— Но его имя не значится в списке пострадавших.

— Возможно, его пропустили.

— Я это учитываю, — сказала Лара, — но все-таки надеюсь, что он жив. Его очень привлекала посольская библиотека. Он проводил в ней почти все свободное время. Вы не знаете, библиотека тоже разграблена, как и все здание?

Отец Жеральдо пожал плечами.

— У мятежников нет времени, чтобы заниматься чтением, — усмехнулся он. — Думаю, там мало что сохранилось, включая и библиотеку. Я не видел самого здания, но говорят, оно совсем разрушено.

Лицо Лары выразило отчаяние, на нее нельзя было смотреть без жалости.

— А как насчет свидетельства о смерти Эшли? — спросил Кей. — Наверное, врач его подписал перед ее похоронами?

— Возможно, так оно и было, — согласился отец Жеральдо. — Наверное, он помнит, где похоронили тело, при условии, что свидетельство не уничтожено, имя врача где-то записано и, самое главное, если мы сумеем его найти.

Лара вздохнула.

— Кажется, дело почти безнадежное.

— На данный момент, да. — Кей встал, подошел к Ларе и помог ей подняться со стула. — Вы еле держитесь на ногах. Где она будет спать, отец Жеральдо?

— Сначала я бы хотела побывать в туалете.

— Да, конечно. — Отец Жеральдо показал на узкий коридор. — Там в конце.

Пока Лара приводила себя в порядок в туалете, где, к счастью, работали водопровод и канализация, Кей и отец Жеральдо налили себе еще рома.

— Если вам тут не дают работать, почему бы не вернуться домой? — поинтересовался Кей. — Вы можете настаивать на переводе, особенно если учесть, сколько тут погибло миссионеров.

— Я дал обещание Богу, — ответил отец Жеральдо. — Может быть, я не приношу здесь большой пользы, но, на мой взгляд, тут мое место.

Он залпом осушил стакан. Отец Жеральдо знал, что, окажись он в Штатах, церковные власти отправят его в лечебный профилакторий для алкоголиков. Пребывание в раздираемой войной стране стало своего рода епитимьей, наложенной отцом Жеральдо на самого себя за грех пьянства.

— Вы тут можете погибнуть.

— Я это хорошо понимаю, мистер Такетт, но лучше умереть мучеником, чем проявить трусость.

— Я предпочел бы вообще не умирать, — серьезно заметил Кей. — Во всяком случае, в этом возрасте. Священник с интересом посмотрел на него.

— Вы католик, мистер Такетт?

Кей усмехнулся. В Иден-Пасс вообще не было католической церкви. Немногочисленные католики ездили в церковь за двадцать миль. Протестанты Иден-Пасс относились к ним с некоторой подозрительностью, хотя и с большей терпимостью, чем, например, к еврейским семьям. Жители Иден-Пасс вообще полагали, что если ты родился американцем, то автоматически исповедуешь христианскую религию.