— Вот и я к этому клоню, глупый человек! — Древ потерял прежний спокойный вид.

Целитель изумленно поднял бровь, не ожидая такой внезапной смены настроения.

— Считаешь капитана своим другом, раз он спас тебя от преследователей? — лигн не изменял себе. Снова принялся ворчать и нравоучать.

— Не меня, а нас, — уточнил Анджей, — по крайней мере, ничего плохого он мне не сделал. И, надо заметить, был со мной честен.

— И как ты дожил до стольки лет с таким идеалистическим взглядом на мир? — вздохнул Деревянный. Он вырастил свисающие с кровати ноги и врос ступнями в доски пола. “Милашку Долли” бросало из стороны в сторону и он рисковал скатиться вниз.

— Не все люди злые и корыстные, — Целитель непринужденно пожал плечами.

— Я же говорю — идиот! Нурано быстро соображает — он сразу смекнул, что за Целителя ему заплатят кругленькую сумму. Ты ценный товар! Гораздо ценнее той дури, которой забит весь трюм.

— Тебя послушать, так никому доверять нельзя, — лекарь не хотел верить, что хозяин судна поступит подобным образом.

— Ну, как знаешь, — Деревянный поубавил пыл, — думаю, ту листовку, что лежит у него в судоходном журнале, он возит с собой, как закладку…

— Какую листовку? — не понял лекарь.

— Ту, на которой за поимку Целителя, сулят десять тысяч золотых.

Анджею не понравилась эта новость. Он умолк на пару мгновений, задумавшись.

— Он мог возить эту бумажку не один месяц. Возможно, и сдал меня, встретившись мы при других обстоятельствах. Но теперь все иначе.

Древ ничего не ответил. Он слез с кровати, и подойдя к противоположной стене — растворился в ней.

Корабль качало из стороны в сторону. Целителя, не привыкшего к такому способу передвижения, укачивало. Съеденный обед просился наружу, но лекарь старался держать себя в руках, делая глубокие вдохи.

На палубе и в трюме слышались суетливые шаги и громкие крики. Там что-то происходило.

Анджей накинул через плечо сумку и вышел из каюты, желая вдохнуть свежего воздуха. Матросы бойко таскали небольшие ящики наверх. Из люка, выходящего на палубу, лил дождь.

Лекарь стал не торопясь подниматься по лестнице. Его увидел приближающийся боцман.

— Не высовывался бы ты лучше, — бросил он торопливо, проходя мимо.

По времени, закат еще не наступил, однако все небо заволокло серыми, свинцовыми облаками. От этого казалось, что уже настала ночь.

— Дорогу, — раздалось позади. Лекарь оглянулся — два матроса тащили сундук. Он в два шага поднялся на палубу, освобождая проход.

Рядом с “Милашкой Долли” стояло еще одно судно. Переброшенный трап служил мостом между двумя кораблями.

Нурано стоял возле перил и беседовал с сутулым высоким мужчиной. Его черные волосы были собраны в хвост. Черный камзол хоть и вымок, однако выглядел не дешево. Отличная ткань, да и сшито скорее всего на заказ. Вместо левой ноги протез.

Заметив Целителя, капитан что-то сказал собеседнику и направился к Анджею.

— Погода так себе, — улыбнувшись, громко произнес Нурано, пытаясь перекричать бушующую стихию, — как бы тебе не заболеть, — потом рассмеялся, — ну и глупости же я говорю! Целитель — и заболеет, — все же, в такую непогоду приятнее в сухой каюте.

— У вас тут повеселее будет. Я себе уже все бока отлежал, — Анджей проигнорировал намек капитана.

— Ладно, — хмыкнул хозяин “Милашки Долли”, - главное, не путайся под ногами. Он развернулся и вновь подошел к мужчине в камзоле.

Целитель обошел капитанский мостик и перегнулся через перила, пытаясь прочитать название соседнего судна. “Спрут” — интересное название. Интересно, это пираты или такие же контрабандисты, как Нурано?

Послышался громкий стук — край трапа ударился о корпус соседнего корабля. “Спрут” снялся с якоря и медленно отплывал. Несколько по пояс голых матросов затаскивали трап на палубу.

Ветер крепчал. Волны плясали безумный танец, с силой качая корабль. Очередная волна разбилась о судно, затопив палубу. Через несколько мгновений вода утекла через перила, расположенные по периметру “Милашки Долли”.

Капитан стоял у штурвала, выплевывая навороченные ругательства. Члены команды в спешке выполняли его поручения. Анджей расположился так, чтобы никому не мешать. В кораблях он мало что понимал и своей помощью мог только навредить.

Его завораживал шторм. Лекарь ощущал себя маленьким и ничтожным на фоне бушующей стихии. Мощь, подвластная лишь богам.

Целитель не мог заставить себя идти в каюту. Страх того, что корабль может пойти ко дну, а он останется внутри, не давал покоя. Уж лучше мокнуть под дождем и накатывающими волнами.

В какой-то момент судно с силой бросило вбок. Громкий хруст, последовавший за этим, не предвещал ничего хорошего. Анджей стал оглядываться, пытаясь найти причину звука. Мачта, сломавшаяся почти у основания, плавно падала как раз на то место, где расположился лекарь.