Помню, как мы первый раз с ним повстречались. Сориентировались на шум, бежали как могли. Человек в парадной форме, с двумя звёздами героя на груди, но без фуражки, испачканный кровью, метался между мелкотой заражённых. Крохотным лезвием бил в голову, по глазам, в шею и затылок заражённых. Вот интересно, кто его научил? Почти не бил в грудь, хотя было-бы вполне логично. Нащупал слабые места тварей и работал именно по ним.

Хороший удар. Тварь дёрнулась и завалилась, а он ушёл под лапу следующей. Немного получил лапой от другой, но упал в перекат и снова два-три удара и достал до шеи очередного. Ты посмотри! Но мы не ждём, мы тоже в топоры! Буквально полминуты, и мы всё зачистили. Не переродился новичок! И почти два часа он тут прыгал-бегал-отбивался! Что это у него в руках?

А в руке у него был кортик, наградной, наверное. Красивый и короткий — булавка с ручкой, по размеру совсем небольшой, не морской. Другой мир, не наш. Уж очень маленький, чисто символический. А он, вот этот дважды герой, чисто символическим кортиком кучу мертвяков завалил, и, кстати, не только пустышей.

На новичке военная форма парадного образца, наверно, годов восьмидесятых-семидесятых, когда ещё оставались признаки старой советской формы, но уже появлялись и признаки новой. Если уже цивилизация пошла, то как бы ты ни был похож на английского гвардейца в медвежьей шапке, всё равно все формы рано или поздно станут пятнистыми, камуфлированными, с нашивными карманами и неброской геральдикой, которую перед боем удобно снимать с липучек и прятать в карман. Две звезды героя — одна героя Советского Союза и одна героя России.

У новичка сразу же пара рукопашных умений отрылась, видно, очень он стиксу был нужен. Удивлён, поражён, ну ещё бы! Был в этот день человек на важном мероприятии, раз уж при таком параде, орденская планка, и еще два ордена. И вдруг на тебя урод бросаеться, который хочет откусить ногу или руку. Хорошо, что военные навыки сработали, сразу видно, что не штабной.

Новичок встаёт, протягивает руку нам, небритым таким, с топорами, молотками, пиками, и говорит:

— Иван.

— Ну пошли, Иван, расскажем, куда тебя занесло. Пойдём-пойдём, всё, забудь. Это теперь всё в прошлом Теперь ты с друзьями. Между прочим, кое-кто у нас тут тоже офицер.

Иван завертел головой. Как тут офицеров среди небритых и с топорами мужиков опознать?

— А кто офицер?

— И не один. Кадровые офицеры, многие не в запасе, но только переоделись мы знатно, бороду отрастили и некоторые добросовестно не мылись подолгу, — мужики заржали, наш Иван тоже.

От воспоминаний отвлёк звук команды: «Разойдись!» Занятие окончено, и через полчаса мне надлежит быть на государственных испытаниях. Сегодня мы будем пробовать мою идею, воплощённую нашими умельцами при полной моральной поддержке и чутком контроле нашего теологического ведомства.

У нас появляется несколько орудий. Одно чугунное, из которого я стреляю, и ещё пять, сделанных в виде кривой бронзовой трубы, оплетённой множеством металлических обручей. Стреляют они криво, и нормальный заряд закладывать мы в них боимся. Я решил из них бомбы делать. С чёрным порохом у нас плохо, его совсем мало, а я предложил корпуса сотовых телефонов в пыль перетереть и с ржавчиной мешать. Там порох только для запала нужен. Наш глава церкви взялся за организацию. Батюшка Айболит — великий прогрессор, представитель именно той части церкви, которая двигала людей, строила монастыри и первой вставала на защиту Родины.

Допиваю чай и бегу вместе с народом полюбоваться новым зрелищем. Шухер на стабе начался с утра. Всем интересно, все соскучились по острым ощущениям и припёрлись на полигон тоже всей толпой. Зрители расселись по окопам в ожидании шоу.

Вспышка! Ба-а-ам! Облако белого дыма начало разрастаться. Из него вылетели дуги разорванных полуколец плетёной пушки и загудели над головами. Мат заполнил окружающее пространство. Мы разом, не сговариваясь, грохнулись на брюхо, как матёрые ветераны, залегающие от любого свиста. Настя Лёня, обладающие большей реакцией, чем люди, подняли телегу и прикрылись ей от прилетающих осколков.

Вот это Король Артур ругается! Он матюкал наших химиков, меня, всех, кого видел, и сами основы мироздания. Зрительские окопы мы вырыли далеко, но крупные осколки улетели раза в три дальше, и только по чистой случайности никого не убило градом мелких, хотя раненые были. А вот сам виноват — кадровый офицер, мог предположить. Чёрный порох такая штука — он то горит, то не горит, он взрывается, как китайская недоделанная петарда. Если уже бахнуло, да ещё вперемешку с натёртыми алюминиевыми корпусами сотовых телефонов и разной дрянью из аккумуляторов, то от души. В порохе есть селитра, может, что-то вроде аммонала образовалось? Но мы это сделали.

Перемазанный в грязи святой отец подошёл ко мне:

— Добрая Милая Крёстная, принято на вооружение твоё оружие.

— Ну хоть помните, кто главный тут говорил, что надо пушки порохом набивать и мины делать. Маловато, правда, этого пороха у нас, да и алюминиевые корпуса надо в тончайшую пыль тереть. Руками замучаешься это делать, а станков у нас нет.

— Приятно, — подтвердил покрытый пылью Король Артур.

Ну надо же, а то обычно так, если какая гадость, то это Добрая Милая Крёстная, а если гадость на пользу обществу пошла, то это целая команда руководителей постаралась.