Его ладони ласково поглаживали, сжимали, массировали, губы дарили сладкие, томительные касания, и я заметила, что лиф платья оказался полностью расстегнут, только почувствовав кожей слабый ветерок. Меня продолжали целовать, и я только ахнула ему в губы, когда жесткие мужские пальцы дотронулись до чувствительных вершинок грудей и осторожно их покатали.

Застонала, тихонечко, слабо, недоуменно. Волк отодвинулся, сдерживая тяжелое дыхание, внимательно глядя на мое растерянное лицо. Я лежала полуобнажённая, мои груди были в руках мужчины, которого я знала всего несколько дней, но я не могла вымолвить ни слова. Как может насмешливый и жесткий Корнуэлл, быть таким чутким сейчас?

Солнце залило мою светлую нежную кожу, вершинки от прилива крови из розовых стали алыми, и волк, не дождавшись от меня слов протеста, тепло подышал и накрыл один из разгоряченных сосков ртом, сразу принявшись катать его на языке. Очень порочно, очень стыдно и остро, нестерпимо хорошо.

Мои пальцы сами вплелись ему в волосы, я запрокинула лицо, ловя ртом воздух, слепо щурясь на солнце и чувствуя, как по моей ноге скользит рука оборотня. Давно пора сказать "нет", но я могу только постанывать. Он словно знает меня, предугадывает каждый вздох. Мое тело гладят, мягко покусывают, целуют и продолжают открывать солнцу. Небо падает прямо на меня, укутывая жаром и пронзительной синью. Только наше тяжелое дыхание, мои пальцы, вплетенные в пряди его волос и медленное, обещающее, томительное до дрожи движение его ладони по ноге. Вверх и вверх.

Мужчина отстраняется, чтобы снова добраться до моего рта, врывается в него уже быстрыми жалящими ударами языка, жесткими поцелуями, вырывая в промежутках неясные ахающие вскрики. Он нашел прорезь в панталончиках и добрался до нежной тайной сердцевины. Я жалобно застонала. Но он уже не останавливался и не ждал слов. Только смотрел глаза в глаза.

Я подтянула его голову и принялась целовать сама, неумело и хаотично. Вскрикивая от каждого поглаживающего и кружащего движения его пальца. Еще. Еще немножечко. Небеса, как же хорошо. Огненная, раскидывающая лаву наслаждения по ногам, судорога скрутила низ живота, я вскрикнула и вцепилась зубами в щетинистый подбородок волка.

– Моя девочка-а, - зарычал он прижался к моему бедру твердым каменным пахом, почти зарывая меня в траву.

Когда огоньки перестали кружить перед глазами, я подобрала с упрямого мужского подбородка каплю крови и предъявила ее Корнуэллу:

– И это ты называешь невозможностью нанести тебе раны?

Он хмыкнул, нахально продолжая поглаживать пальцем по нежной складочке, вызывая вдогонку еще ряд приятных сокращений где-то внутри.

– Заметила? Этот шерстяной мечтатель внутри меня хочет, чтобы ты кусала, оставляя следы. Отказывается защищаться от тебя.

Неожиданно я осознала, что лежу почти полностью раскрытая. С мужчиной. Я аккуратно отодвинулась. Прикрыла распахнутый ворот. Почувствовала, как полыхнуло, стало горячим и красным лицо.

– Что-не так?
– волк нахмурился.

– Не знаю, - выдохнула я, - я сама этого хочу, но все происходит очень быстро. С тобой рядом я теряю голову.

– Милая, - он с трудом пробормотал это ласковое слово, - возможно, ты более стойка из-за аллергии к моим феромонам, чем другие девушки, но на близком расстоянии, и когда я перестал сдерживаться, какое-то влияние могло проявиться.

Значит я была права. Чем чаще он меня целует, тем быстрее и легче я забываюсь. Чувства к Корнуэллу - мои, а вот раскрепощенность при этом - совсем чужая. Готова ли я совсем потерять разум рядом с мужчиной? Оборотень, которому я так и не ответила, смотрел испытывающе, словно сейчас решалось многое между нами.

– Ситуация пугает, - признала я, - но ты для меня очень важен, и я готова рискнуть и пойти дальше. Но. Корнуэлл, с тобой не просто.

– Эфа, - хохотнул он, взяв в ладони мое лицо и погладив большим пальцем подбородок, - я понял, что готов на многое, чтобы ты пошла со мной дальше. И поверь, с тобой тоже сложно.

До встречи в Белом замке осталось пару часов. А мне нужно было успеть отправить письмо Лео. И проверить арсенал артефактов. И обдумать мое отношение к волку.

Корнуэлл серьезно, до боли в сердце, мне нравился. Я чувствовала как он сдерживал себя ради меня, был внимательным, шел на встречу. Может быть стоит рискнуть, перешагнуть через страхи, через взращенное в семье недоверие к оборотням, и постараться понять и принять волка...

Глава 16. Ну здравствуй, Белый замок

На сердце было тревожно. Со мной происходило как-то все сразу. Внезапные отношения, разрыв помолвки, дело, которое может поддержать или уничтожить мою будущую карьеру.

В какой момент из грубияна, который бесил своим снисхождением, конечно надо признать, местами заслуженным, Корнуэлл превратился в мужчину, от которого замирало сердце? Я на него реагировала всем существом, на каждое слово, жест, взгляд. Иногда им хотелось восторгаться, а иногда - побить, но только рядом с ним я чувствовала себя удивительно живой.

Папа годами готовил меня к оперативной работе как его обязывали традиции семьи, но никогда не отпускал на настоящее дело. Первый раз, после серьезного разговора, нехотя разрешил проявить себя как Риверстар только у Розенкранца. Уверена, в глубине души он наделся, что я покручусь на балу, ничего не найду и задумаюсь, наконец, серьезно о замужестве. С каждым днем я все больше осознавала насколько самонадеянна, но вопиюще неопытна я оказалась, как тщательно пестовали во мне расслабленную уверенность, что все сложится само собой, а если что - придет папа и поможет.