В дом возвратиться свой…
вернуться

Гучков Борис
Шрифт:

«С нового года, с Петра-полукорма…»

С нового года, с Петра-полукорма,Щедро укрытый снежной периной,День наполняется светом упорно,Мало-помалу, на скок воробьиный.И хотя в доме полный достаток,Словно бы с неба просыпалась манна,Надо б ревизию сделать до святок:Съедено будет на святки немало.Вот он – копчёный окорок в ларе,В подполе лук и картофель горою.Главное – чтоб ничего не украли,Дом не спалили тёмной порою.Вор-воробей, не шали и не суйся!Жить надо миром, жить надо ладом.День прибавляется, куры несутся…Господи Боже, ну что ещё надо?

Хозяин

Вечер после семи.Густо падает снег.Дома, в кругу семьи,Блажен, сидит человек.Весь он заплыл, огруз,Но – обихожен дом.Вино на столе и гусь,С яблоками притом.Что там: стук в ворота?Пес на луну завыл?Не прожевав, устаШепчут: «Пошли все вы!»Глянул: девятый час.Выйдя на зов чужой,Бросил команду «Фас!»Псине смертельно злой.Справив нужду в углу,Снежной тропинки сбочь,В Бога и мать ругнулПоздних гостей и ночь.

«Лето дышит на ладан…»

Лето дышит на ладан.Студит ветер зарю.Лишь бы миром и ладомАвгуст шел к сентябрю.Рос холодных испилиТам, где стынет ручей,И пустырник, и пижма,И колючий репей.Он цепляет брючинуЗло обвил его вьюн.Словно чует кончинуИ дыхание вьюг.Что, подруга, печальна?Стылый ветер не мил?Мир не я изначально,А Господь сотворил.Знаю, улицей нашейДень-другой – и всерьезРыжей белкой запляшетЛист осин и берёз.О печальном, о вечномТвоя строгая речь.Но советом сердечнымНе спеши пренебречь.И пока не в уронеЭта ясная высь,Ты со мной, как иконе,Сентябрю поклонись.

«Голос первых вьюг…»

Голос первых вьюг —Неизбывный плач.Голо всё вокруг.Горечи не прячь.Прочь её мети,Злую, за порог.Краткому путиПодведи итог.Недругов не счесть,Ссор, обид и бед.Если счастье есть,Что же его нет?В золоте кудрейЧто это за нить?Надо бы мудрей,Как-то проще жить.Слово – пустота.Истина проста,Ибо простотаХуже воровства.Может быть, от дум,Горя от ума,Твой остудит умВьюжная зима…

«Не пойму я: что с нами делается…»

Не пойму я: что с нами делается?В тёмной злобе, душой болея,Кто-то вырвал с корнями деревце,Что выхаживал я, лелея.Вновь, упрям, я сажаю семечкоИ боюсь за судьбу росточка.Ах, не время сейчас, а времечко,Коль отсчёта затёрта точка.Разувериться ли, поверить ли?От кого это всё зависит?..В жутком хаосе, в круговертииЕсть глубины свои и выси.Вешки свалены; по метели мы,В коей слышится хохот беса,Подойдём с какими критериямиОсуждать итоги прогресса,Коль – само собой разумеется! —В пору смут и слепых поветрийМожно верующему разуверитьсяИ неверующему поверить?..Мне и те и другие встретились,Но без веры тяжко, как видно.А считать себя только третьим лишь,То есть лишним, всегда обидно.Но пробился сквозь пласт загаженный,Рвётся ввысь, к земле не склонённый,Мною ради добра посаженныйСимвол веры – росток зелёный.

«Сентябрь. И рождаются строчки…»

Геннадию Морозову

Сентябрь. И рождаются строчки,Обычные строчки,Что дни всё короче, короче,Прохладней денёчки.А дней нам отпущено сколько,То знает Всевышний…О, сколько на панцирных койкахЗадумано виршейВ общаге, кирпичной халупеВ столице России!..И мели встречались, и глуби,И тёмные силы.О юность! Стихи на бумагеНе ведали грусти.Мы в гости, набравшись отваги,Ходили к Августе,К той самой, любови поэта,К есенинской музе.А было, ты помнишь, всё этоЕщё при Союзе.«Далёкие, милые были…»Туманные дали…И книги у нас выходили,А книги читали.Поэтам платили неплохоЗа каждую строчку…Иная сегодня эпоха.Но ставить ли точку?О нет, мы с тобою не бросимЗанятие это.Идёт по Касимову осень,Волнует поэта,Тревожит душевные раны,И в пасмурный вечерС берёзы летят гонорарыПоэту навстречу.

«Край Оки, где ныне судоходства…»

Край Оки, где ныне судоходстваНет почти, лишь рыбаки одни,Мы идём, исполнены сиротства,Со Старого Посада от родни.Их земные завершились судьбы.На могильном камне – две строки.Нам они близки по самой сути,Потому что наши земляки.Говорим с тобой о том, об этом.Гладь Оки прозрачнее стекла.Есть о чём погоревать поэтамВ городе, где юность протекла.С нами они, те, что на погосте.Жизнь ещё бурлива, как вино.Помнишь, прошлый раз ходили в гостиВ Сынтул – к Боре, к Жене – в Клетино?Нет, ещё не затупились перья.Кудри ещё чешем гребешком.Мы ещё рванём с тобою в Перво,Если хватит силушки, пешком.

Памятник Пушкину в Касимове

Я прежде и не знал,Что в давние годаОт радиоузлаШла кузниц череда.Всё, верно, было так:Держали в кузнях жар.Ямской широкий трактНа Муром здесь лежал.А звон во все концыИ ночью шёл, и днём.Фельдегеря, купцы,Лихие с кистенём.То стук, то перестук.Прощальный взмах платка.На кованый сундукЦена до потолка…Подковы, стремена…Минуло много лет.Иные времена.А в сквере ты, поэт,Близ радиоузлаСтоишь, скрывая грусть,Желая, видно, знать,Какою стала Русь.